Ошибки, которые ты совершаешь

Его губы полные, все еще немного припухшие от нашего короткого поцелуя, и с капелькой крови там, где я вонзила в него зубы.

Черт, это было приятно после всех этих лет, когда он мучил меня.

Я не склонна к насилию. Что угодно, только не это. Но будь я проклята, если не хочу сделать это снова. То, как его глаза потемнели от шока и желания. Как дрожала его рука.

Волна жара заливает мое сердце, когда я вспоминаю его реакцию.

— Скажи мне, о чем ты думаешь, — требует Кейн.

— О том, как ударила тебя, — признаюсь я.

Его глаза снова вспыхивают, ноздри раздуваются.

Кейн толкает пальцы глубже, и мои собственные пальцы сжимаются в потребности схватиться за что-то, и, черт возьми, я хочу потянуться к нему. Вместо этого получаю пригоршни хлюпающей грязи.

— О, боже, — хнычу я, когда он потирает нужное место внутри меня.

— Не смей кончать, — рычит парень, его голос такой низкий и глубокий, что толкает меня ближе к оргазму.

Да пошел он. Кейн здесь не хозяин.

— Скарлетт, — снова рычит он, явно чувствуя, как сжимается мое тело.

— О, боже. О, боже мой.

Кейн предупреждающе сужает глаза, но даже если бы у меня была сила остановить себя прямо сейчас, я бы этого не сделала.

— Чертов придурок, — кричу я, когда он в последний момент убирает от меня пальцы.

— Ты когда-нибудь делаешь то, что тебе говорят? — выплевывает он, но его гнев сменяется похотью, когда Кейн спускает штаны достаточно низко, чтобы вытащить свой член.

Мой взгляд останавливается на том месте, где он себя держит и у меня пересыхает во рту.

Твою мать.

— Ты. Все. Разрушала, — снова выплевывает он, поднося головку члена к моему входу и врываясь в меня одним быстрым толчком.

20

— Господи… — Я задыхаюсь, мои слова исчезают, когда он вырывается и тут же толкается обратно, не давая мне даже секунды, чтобы привыкнуть.

Но так уж устроен Кейн. Он всегда был таким.

Он берет то, что хочет, и к черту последствия.

Еще одна причина, почему я удивлена, что мы не оказались в таком положении раньше. Дьявол знает, как близко мы подходили к этому.

— Черт, Принцесса. Кто же знал, что будет так хорошо.

Его пальцы впиваются в мои бедра, когда он прижимает наши тела друг к другу, как будто пытается проникнуть еще глубже.

Мне больно в месте его хватки, и я уже знаю, что буду щеголять доказательствами этой ошибки еще несколько дней.

Как раз то, что мне нужно. Напоминание, когда я буду трезва и в здравом уме.

Моя спина скользит по грязи, усугубляя беспорядок.

— Такая чертовски тугая, — выдыхает парень, но думаю, он больше говорит сам с собой, чем с кем-либо еще.

Его глаза продолжают удерживать мои, когда мы двигаемся в унисон. Как будто Кейн пытается заклеймить себя не только на моем теле, но и в моей душе.

Я кусаю щеки изнутри, чтобы не уверить его, что в этом нет необходимости. Он уже много лет сидит у меня в голове. Всегда.

Вместе с моей семьей он был еще одной постоянной вещью в моей жизни. Я всегда могла положиться на то, что он появится в самый неподходящий момент и превратит мою жизнь в ад, напомнив мне, почему я так его ненавижу.

Если он не дразнил меня в классе за то, что я зануда, то распускал слухи о том, что фригидна, а когда это не срабатывало, выдвинул версию «Скарлетт — шлюха».

Ничего из этого не срабатывало. Ладно, да. Я просто не позволяла кому-то это увидеть.

Совсем другое дело переживать все заново одной в своей спальне. Но я была молода, наивна и легко попадалась на его игру.

Теперь я старше. Мудрее.

Достаточно сильная, чтобы сразиться с Кейном гребаным Леджендом и победить.

— О, черт, — кричу я, мои мысли улетучиваются, когда он наклоняется надо мной, меняя угол.

Его предплечье приземляется в грязь рядом с моей головой, грязная вода ударяет по моему лицу, когда он опускает губы к моим.

— Ты хоть представляешь, как долго я представлял себе, на что это может быть похоже?

Я держу рот на замке. Главным образом потому, что знаю, что мой ответ будет:

«Столько же, сколько и я», а я не могу позволить ему думать, что он занимал мои мысли на протяжении многих лет.

Он плохой мальчик. Тот самый, от которого матери предупреждают своих дочерей держаться подальше.

Но я как мотылек лечу на его пламя, и черт с ним, если сгорю.

Его губы захватывают мои в жестоком, кровоточащем поцелуе.

Я хочу бороться с чувствами, которые каждый собственнический взмах его языка разжигает во мне, но с каждой секундой чувствую, что все больше и больше поддаюсь его чарам.

Кейн сосет мой язык, когда его пальцы сжимаются вокруг моего горла, большой палец нежно ласкает место, где бьется мой пульс, и я на мгновение задаюсь вопросом, осознает ли он это легкое движение, когда каждое его прикосновение было таким грубым.

Не могу сдержать стон удовольствия, который вырывается из моего горла, когда Кейн подражает моим предыдущим действиям и прикусывает нижнюю губу.

Боль от укуса пронзает меня до самой сердцевины, посылая в опасную близость к падению через край, прежде чем вкус меди заполняет мой рот.

— Я могу отдать гораздо больше, чем получаю, Принцесса. Тебе не победить.