Ошибки нужно совершать

Первое задание заключалось в повторении фразы «Я ошибся/Я ошиблась». Причем именно в такой комбинации, потому что «Я виновен» только усугубит вину, а признание ошибки психологически действует на человека по-другому. Автор объяснял это какими-то исследованиями, но Эстер не особо вникла.

Она села на кровати ровно, вдохнула, выдохнула, и сказала очень уверенно и тихо:

– Я ошиблась.

Неожиданно закружилась и заболела голова, уши заложило, совсем как сегодня в школе.

«Это что ещё за чертовщина?» – подумала Эстер, когда голова резко перестала кружиться.

Некоторое время она недвижимо посидела и подождала, когда голова перестанет кружиться.

– Я ошиблась, – неуверенно и опасливо повторила Эстер.

Голова закружилась опять, да так сильно, что несколько секунд Эстер не могла видеть собственную комнату.

«Ну, точно чертовщина» – утвердилась Эстер. – «Ладно, так уж и быть, это не моё».

Тут и родители позвали на ужин. И мама, и папа внимательно следили за поведением и настроением дочки, пытаясь считать какие-то неуловимые знаки чего-то. Видя, что Эстер глубоко в своих мыслях и словно пытается что-то вычислить, они стали рассказывать о своей работе, неожиданной встрече со старыми друзьями и прочем, и прочем.

– А как у тебя прошёл день, дорогая? – осторожно спросила мама.

Эстер вспомнила безрадостный вид из окна, свои слёзы из-за ошибок в контрольной по физике и жизни и то, как она сидела на холодном полу женского туалета и размышляла о бытие. А, ну ещё и непонятно откуда взявшееся кружение головы, появляющееся в самые неподходящие моменты.

– Отлично, – выдавила из себя улыбку Эстер.

Я соврала бы вам, если бы сказала, что Эстер никогда не врала родителям. Если вы встретите человека, который говорит, что никогда не врет – не верьте ему. Банальный пример – если он хочет спрятать от именинника подарок, он будет говорить ему правду? Все мы так или иначе врём, дело только в количестве этого вранья и его необходимости. Эстер не любила врать родителям, но теперь она не хотела их беспокоить.

– А как тебе книга? – спросил папа. Они оба видели странную реакцию дочери, но знали, что она расскажет им сама, если захочет.

– Ну, я начала читать… – неопределенно начала Эстер, и её мысли сразу же унеслись к странному головокружению.

Вдруг на кухонной полке зазвенел таймер.

– Извините, это я ставила овсяное печенье в духовку, – вскакивая, сказала мама, делая ударение на слове «овсяное», потому что знала, как сильно его любит дочка. – Продолжай, милая.

– Там довольно интересная теоритическая часть. А первое практическое упражнение – чтобы принять свою вину, нужно научиться говорить «Я ошиблась»…

Голова опять жутко закружилась, картинка поплыла перед глазами, всё смешалось и закрутилось. Эстер схватилась за стол, чтобы не упасть и не стукнуться.

– А как тебе книга? – спросил папа.

Эстер посмотрела на него так, как будто он только что раскрыл ядерные коды Пентагона.

На полке зазвенел таймер.

– Он ведь уже звенел… – промямлила Эстер.

Мама с папой переглянулись.

– Нет, милая, – как можно мягче сказала мама. – Я заводила его только один раз, и только сейчас он прозвенел этот один раз.

Эстер хотела сглотнуть слюну, но во рту резко стало сухо как в Сахаре, а на лбу наоборот проступили дорожки холодного пота.

– Я, пожалуй, пойду… – Эстер встала из-за стола и не нетвердых ногах ушла к себе в комнату.

Мама и папа опять переглянулись, но решили дать Эстер хотя бы десять минут, чтобы разобраться с самой собой.

Эстер закрыла дверь в комнату, оперлась на неё спиной и съехала вниз.

«Так, мне это не показалось?»

Эстер вдруг неожиданно посетила интересная мысль. Она взяла телефон, открыла время с точностью до секунд и, волнуясь, тихо сказала:

– Я ошиблась.

Кажется, она даже начинает привыкать к головокружению.

Когда всё вокруг перестало кружиться, Эстер посмотрела на часы. Они показывали ровно на десять секунд меньше, чем должны бы были.

Эстер долго и упорно пялилась в телефон, а её мозг совершенно отказывался понимать, что тут происходит. Потом она попробовала этот фокус ещё раз – время опять отмоталось назад на десять секунд. Она даже ущипнула себя, пытаясь убедиться, что это не сон и не бред, да так сильно, что теперь, наверное, будет синяк. Но всё оставалось также – время отматывалось на десять секунд назад.

Эстер откинула голову назад и закрыла глаза. Раньше она догадывалась, что сходит с ума, но теперь совершенно в этом убедилась. Ведь никакой нормальный человек так не может!

«Удивительно только, что для сумасшедшей я уж больно здраво и чисто думаю», – подумала Эстер. – «Может быть, ещё не всё потеряно?..»

Раздался мягкий стук в дверь.

– Милая, всё хорошо? – ласково спросила мама.