Ошибки нужно совершать

Популярности Тедди способствовало всё: его вежливость, скромность и почти рыцарское благородство, начитанность и умение играть на гитаре. После того, как однажды он сыграл на гитаре на школьном концерте, целую неделю ему пришлось прятаться каждую перемену в туалете, потому что поклонницы стали слишком навязчивыми и мешали ему читать, а отгонять их он не хотел, потому что это очень неприятно и невежливо. И когда первоклассница умудрилась подарить ему маргаритку со школьной клумбы, а потом засмущалась и убежала, Тедди поклялся никогда больше не играть на гитаре публично.

Эстер видела сумасшествие, происходящее вокруг Тедди, но они с Зарой, которая была ему как сестра, только смеялись над происходящим. Эстер убедила себя, что никогда не войдёт в этот «клуб сумасшедших фанаток Тедди». Но никогда не говори никогда.

Однажды Эстер пришла в школьную библиотеку взять книгу на выходные и неожиданно встретила Теодора, который уже выносил оттуда целую стопку.

– Привет! – Вежливо улыбнувшись, поздоровался Тедди.

– Привет! Что ты тут такое несешь? – Тоже очень вежливо поинтересовалась Эстер.

– Это… – Тедди замялся, оглядывая стопку. – Я решил перечитать любимого автора. Герберта Уэллса.

– Вау, – удивилась Эстер, опять оглядывая высокую стопку. – Это фантастика, если я не ошибаюсь? Просто я в основном раньше была по детективам, но, думаю, пора почитать что-то новенькое. Не порекомендуешь?

Тут Эстер оторвала взгляд от стопки и посмотрела на Тедди. Никогда она ещё не видела его лицо таким сияющим. Она даже немного опешила.

– Конечно! – Как никогда радостно воскликнул Теодор. – Пойдем, я тебе всё расскажу.

Они вернулись в библиотеку и сели за один из столов. Тедди поставил стопку рядом с ним, брал по одной книге и рассказывал всё, что знал сам.

Вы когда-нибудь замечали, как ярко загораются глаза человека, когда он рассказывает о чём-то, чем он увлекается или любит? Этот огонь может загореться неожиданно на любую тему, о которой вы даже не догадывались, но как не хочется его гасить, когда он уже зажегся! И как бы ты не торопился, как бы неинтересна тебе была бы эта тема, но если человек говорит о ней со страстью, недоступной другим, ты волей-неволей остановишься, прислушаешься и будешь слушать до тех пор, пока он не исчерпает себя. И даже после рассказа остается такое приятное послевкусие, как будто с тобой поделились частичкой этого огня, и теперь твоё сердце пылает также.

Именно так рассказывал Тедди о Герберте Уэллсе. Сначала библиотекарша шикала на него, когда он говорил слишком громко, но потом он всегда возвращался к прежней громкости, и она поняла, что это бесполезно. А когда она поняла, что он говорит о книгах, то и вовсе перестала злиться.

Эстер не смотрела никуда, кроме глаз Теодора. Она теперь видела не просто янтарные красивые глаза, в которые так повально влюблялись все девчонки, но заметила этот огонь, эту заинтересованность. Эта так преобразило его глаза и его лицо, что Эстер волей-неволей задумалась, что, пожалуй, Тедди очень даже ничего, но сразу же отогнала эти мысли, ведь он просто друг!

В конце концов Теодор вручил Эстер всю стопку книг, потом забрал, потому что Эстер было тяжело её нести, помог донести до класса и ушёл на свой урок. А Эстер так и думала о нём весь день.

Через пару месяцев на своём дне рождения Зара попросила Тедди сыграть на гитаре и спеть. Он смутился, но не мог не исполнить просьбу именинницы, а тем более своей подруги и почти сестры. Теодор взял непонятно откуда взявшуюся у Зары гитару, немного её настроил, прокашлялся и начал играть.

Сначала он играл и пел зажато, смущенно, отвыкнув от внимания публики. Но потом он начал забываться за любимым делом и стал петь и играть всё вдохновеннее. Он не смотрел вокруг, а иногда даже прикрывал от удовольствия глаза. Он действительно очень любил играть и петь.

Эстер следила за его тонкими музыкальными пальцами, ритмично и четко, но без рывков снующими по гитаре. Это всё было так красиво, что Эстер не могла не восхищаться.

«Боже» – поймала себя на мысли Эстер. – «Я что, восхищаюсь руками Теодора, моего давнего друга? Нет, так нельзя!»

И Эстер запретила себе смотреть на руки и решила слушать только голос.

Но стало только хуже. Его голос действовал не хуже любого дурмана или рук. Он был бархатистым, низковатым в нужных местах, но очень мелодичным. Эстер поняла, что наслаждалась не самим видом рук или звучанием голоса, но мастерством, с которым Тедди играет и поёт. Хоть и сама она не играла на инструментах и не пела, Эстер имела необходимый слух, чтобы понять и уловить это мастерство.

Когда он закончил, Эстер поинтересовалась, как он выучился так хорошо играть. Тедди засмущался и ответил:

– Я рад, что тебе понравилось. Я, на самом деле, просто всегда хотел этому научиться, но слуха не было. Когда родители подарили гитару, я сначала долго тренировал слух, а потом занимался гитарой каждый день по несколько часов. И сейчас так стараюсь, только времени маловато.