Ошибки прошлого.

Тем временем хищник не спешил нападать. Он осторожно обходил меня, явно намереваясь атаковать Римуса. Пришлось идти параллелью ему, дабы всегда находиться между ними. Поняв это тигрис замер, а после секундной заминки бросился в атаку. Удар лапы я встретил мечом, а вот от другой я отмахнулся ножом. Я прям-таки увидел на морде животное удивление, когда после столкновения моего ножа и его когтей, последние посыпались на землю. Он зарычал, и обнажив острые клыки, вновь бросился в атаку. Обломок копья явно мешал хищнику. Поскольку все его прыжки легко предугадывались мною, да и были они крайне слабоваты. Все последующие атаки я отбивал, не скажу, что с лёгкостью, но при этом до сих пор я не получил не единой царапины. Это настолько воодушевило меня, что я сам начал атаковать. Пару раз выстрелил Римус, но все стрелы ушли в молоко. Наш враг даже не обращал на них внимания. Потеря когтей верно кошаку затмила разум. Каждый его бросок или удар лапой становился всё легче и легче предугадать.

— Не такой уж ты и страшный, как рассказывал Фоули, — бросил я ему отбив очередной удар. А ещё мне стоило обратить внимание на то, что мой меч ни разу не повредил шкуру зверя.

— Римус он слабак, — сказал я себе за спину. И тут моя самоуверенность сыграла со мной злую шутку. Тигрис приготовился к прыжку, на что я иронично улыбнулся. Мол знаем чем это кончится, уже проходили. Да вот на деле он не стал прыгать, а рванул ко мне да с такой скоростью, от чего я никак не успевал среагировать. Сильный удар в грудь огромный головы выбил весь воздух и опрокинул меня наземь. Ещё бы пол секунды и мне бы откусили лицо, но в кое то веки стрела выпущенная Римусом нашла свою цель. Нет она не пробила шкуру, но смогла отвлечь и мне этого хватило. Я наотмашь ударил ножом. Мой нож не только порезал морду, но и повредил левый глаз. Животное рыкнуло и отпрыгнуло, но оно не стало убегать, как я втайне для себя надеялся, а кинулась на Римуса.

— Он бежит к тебе, — закричал я, но уже было поздно.

Хищник, находясь в трёх метрах совершил бросок, но брат Рим не зря считался одним из лучших старших учеников. Стоя у края обрыва, он в последний момент упал навзничь, пропуская огромную тушу над собой. На какой-то миг я уж было подумал, что зверь свалиться в пропасть, и мы победим, но случилось то, чего я никак не ожидал. Животное умудрилось извернуться в воздухе и зацепить когтём за сумку. Которую Римус почему-то так и не снял. Продолжая лежать, я смотрел как они оба сваливаются в пропасть. На сердце стало тяжело. Я впервые теряю кого-то близкого. Хоть мы с ним всё время и ругались, но он был моим собратом.

Как же так… Не мог я поверить в случившееся. Хотелось кричать, так мне было больно. Просидев в таком состоянии минут десять, тяжело выдохнув я встал на ноги. Мне удалось это только со второй попытки. Медленно перебирая ногами, я побрёл к обрыву куда свалились Рим и тигрис. Я шёл и не понимал, как он оказался на краю. Ведь я же говорил ему отойти, и он вроде это даже сделал. Да, я уверен, он сделал. Если бы я не был столь самоуверен, он бы выжил. Получается смерть брата на моих руках. И что мне теперь делать? Как с этим жить? Нас в ордене к такому не готовили. Мне хотелось верить, в то, что он выжил, но такое вряд ли могло быть. Я ни то, что дна не вижу, а даже звука от брошенных камней не слышу.

Встав у самого края, я посмотрел вниз, — прости Рим. Только сейчас я осознал, что ты был мне другом. Да, мы не всегда ладили, но благодаря тебе я становился сильнее. Мне будет тебя не хватать. Развернувшись, я было собрался идти на выход с плато, как вдруг мне показалось что кто-то зовёт меня.

Да не-е, не может быть. Тут высота метров двадцать, если не больше. Римус никак не мог выжить. Стоп, а вдруг смог. Лёгкий огонёк надежды загорелся в моей душе.

— Арти, — услышал я на пределе слышимости как меня кто-то зовёт.

Да ладно. Как такое возможно?

— Рим, брат, держись там. Я сейчас спущусь и спасу тебя, — прокричал я в надежде, что он меня услышит. Сам же стал спешно думать, как мне спуститься вниз.

— «Твою налево. У меня же есть верёвка». Хлопнув себя по лбу, побежал к тому месту, где скинул вещи. Подобрав верёвку, накинул на себя сумку и вернулся к краю плато. Обвязав её вокруг каменного шипа коих здесь было не мало, я начал спуск. Мысль о том, хватит ли мне длины верёвки, не давала мне покоя.

Метр за метром я спускался в пропасть. Когда увидел, что верёвка почти заканчивается, я слегка запаниковал. Ведь до сих пор ни тела Рима, ни тигриса не было видно. Только когда я оказался на самом конце верёвки, осознал, дна нет. Лишь приглядевшись повнимательнее заметил, стена не обрывалась резко, она плавно уходит вниз, как детская горка.

Так что же получается… Упав, они скатились по ней и возможно сейчас моего брата жрёт эта тварь.

От этих мыслей меня охватила такая ярость, что я, не задумываясь, отпустил верёвку и полетел вниз с словами — «Убью, выпотрошу, а из шкуры коврик сошью!»