Ошибки прошлого, или Тайна пропавшего ребенка

Встав и поддерживая одной рукой Эммануэля, она вытащила из ящика комода коробку с маленькими заколками для волос. Кики дважды обернула волосы вокруг головы, пригладив их и закрепив заколками. Потом она натянула парик.

– Идеально, – сказала Наоми. – Как тебе в нем?

– Нормально, – сказала Кики и посмотрела в зеркало. Это был густой и кудрявый клоунский парик, и выглядел он глупо. Она потрогала его руками, потом, вдруг почувствовав усталость, закрыла глаза. – Наоми, я могу задать тебе вопрос?

– Спросить всегда можно, – сказала Наоми. – Другое дело, отвечу ли я.

– Я… – Кики не была уверена, сумеет ли выразить свою мысль.

Наоми снова полезла в коробку.

– Что ты? – спросила она.

– Я беспокоюсь о том, как мы с Тимом будем встречаться после того, как все закончится, если он будет в подполье, и все такое.

– Это будет нелегко. – Наоми вытащила черную повязку, взглянула на нее, потом бросила на кровать. – Впрочем, мы с Форрестом находили способ увидеться.

– Но вы оба скрывались, верно?

– Мы познакомились в ОСКП много лет назад, – сказала она, – но будет лучше, если, кроме этого, ты ничего больше не узнаешь.

– Хорошо, – сказала Кики. Она поняла, что в таких делах никто ни о ком не хочет знать слишком много.

– У тебя очень запоминающиеся черты лица. – Наоми изучающе смотрела на нее. – Тебе действительно нужна маска, закрывающая все лицо. – Она порылась в коробке и вытащила пластмассовую маску принцессы с золотой короной. – Думаю, это Спящая красавица или что-то в этом роде, – сказала она. – Возможно, она чуть маловата. – Женщина натянула резинку на голову Кики и надела маску. – Нет, все отлично, – сказала она. – Тебе не трудно дышать?

– Я могу дышать, – сказала Кики, хотя ее беспокоило, как долго она сможет носить эту маску, не сходя с ума.

– Хорошо. Не снимай ее, пока будешь с женщиной. Если захочешь есть, делай это так, чтобы она не видела. И постарайся, говоря с ней, изменять голос, – сказала Наоми. – И последнее: ты же не хочешь оставить отпечатков пальцев где-нибудь в доме, или в хижине, либо еще где-нибудь? Вот. – Она вытащила полиэтиленовый мешок, полный перчаток. Желтые резиновые перчатки. Прозрачные перчатки из латекса, которые носят врачи. Толстые шерстяные мужские перчатки. – Давай выберем вот эти тонкие белые перчатки. – Наоми вручила ей пару белых перчаток. Они выглядели совсем не ношеными. – Примерь.

Кики натянула перчатки. Ткань была эластичной и согревала ладони.

– Хорошо, что сейчас не лето, иначе я бы умерла в этом наряде, – сказала она.

Наоми кивнула, слегка поправив на ней маску.

– Было лето, когда мне пришлось менять внешность, – сказала она. – Я выбросила ту маску и никогда больше не хотела бы увидеть ее снова.

– Кем ты была?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, кем-то вроде Спящей красавицы…

– О, я была каким-то космическим пришельцем или вроде того. Маска была странной.

– Ты можешь сказать мне, что вы делали? – спросила Кики. – Это было так же плохо, как то, что собираюсь сделать я?

– Тем, кто ушел в подполье, не задают таких вопросов, – сказала Наоми. – Это подвергло бы опасности нас обеих. Плохо, что нам так много известно о том, что вы, ребята, задумали. – Она убрала другие парики в коробку. – Тем не менее я скажу тебе, что в результате того, что сделали мы с Форрестом, погибли люди. Это был несчастный случай. Мы никогда не думали, что так случится, но если бы нас поймали, то приговорили бы к смертной казни, так же как Энди. А наши дети… – Голос Наоми дрогнул. Она всматривалась в своего сына, спящего в слинге, потом на секунду прикрыла глаза, словно представив самое страшное.

Кики охватила дрожь. Она поняла, какая ужасная опасность нависла над семьей Наоми.

– Вас не поймают, – сказала она, словно знала это наверняка. Она посмотрела на себя в зеркало – оттуда на нее уставилась светловолосая Спящая красавица. – Не могу поверить, что вправду собираюсь это сделать.

– Ты напугана? – спросила Наоми.

Кики кивнула.

Наоми закрыла коробку и поставила ее на пол.

– Думай о том времени, когда ты была храброй, – сказала она.

Кики попыталась думать. Никогда она не делала ничего такого, что можно было бы назвать храбростью.

– Мне ничего не приходит в голову, – сказала Кики.

– Я не имею в виду, что ты лазила по горам, – сказала Наоми. – Я говорю о храбрости, которую ты проявляла в обычной жизни.

Вдруг она вспомнила о том, как у нее на руках умирала мать. Она была в ужасе, Кики не могла вообразить, что значит быть рядом, когда жизнь покидает тело, но она понимала, что ее мать нуждается в том, чтобы она была там, и поэтому осталась. Кики держала посиневшую руку матери, когда та покидала этот мир. Для этого она собрала в кулак все свое мужество.

– Ты о чем-то думаешь? – спросила Наоми.

– Я оставалась с мамой, когда она умирала, – сказала Кики.

– О, Кики. – Наоми дотронулась до ее плеча. – Сколько тебе было лет?

– Двенадцать.

– Проклятие, ты была храброй, – сказала Наоми. – Я бы не смогла так вести себя, когда мне было двенадцать лет. Когда начнешь нервничать, вспомни о том, какой храброй ты была в тот день, и ты снова станешь такой же храброй. Ладно?