Ошибки рыб

— Нашла! Нашла! — кричала из кухни Аида. — Прям саркофаг!

На кухне стоял принесенный грузчиками в тяжеленном ящике серый параллелепипед, то ли бетонный, то ли гипсовый.

Крик Костиного приятеля:

— Атас! Атас! Бегите! Нас застукали!

Я ли это?! что я тут делаю с малознакомыми людьми в квартире вовсе не знакомого, чужого мне человека, вломившись в жилище его, точно воровка?

Но мы уже бежали вниз по лестнице, а на первом этаже невидимый ОМОН (тогда еще под таким названием не существовавший) врывался в парадную, и тут бесшумно отворилась одна из дверей, нас впустили, беззвучно заперли дверь, безмолвный человек в чувяках отвел нас в глубину квартиры, открыл дверь черного хода, таящуюся в углу длинной кухни, и скороговоркою прошептал: «Наверх, чердак не заперт, уходите по чердакам, берите левее».

Пропуская меня, он схватил меня за плечи. То был торговец кошками, встретившийся мне в скульптурной мастерской.

— Еще не вспомнила меня? — осклабился он мне в лицо.

С непонятно знакомым вкусом дыхания его на губах бежала я по чердакам за Костей и Аидою. В окне одного из чердаков парил над крышами летун братьев Райт, игрушка любимого моего.

Мы разбежались по дворам в разные стороны.

— Поздненько повадилась ты домой приходить, сеструха рыжая, — промолвил брат, впуская меня в дом.

На сон грядущий читала я свой блокнот из будущего, в который записала не только адреса и телефоны, но и цитаты из полюбившихся книг, анекдоты, всякую всячину. Засыпая под шум прибоя, затаившегося на тридцать лет, я подумала: надо прочитать пару отрывков Наумову для его эссе «Ода письму». Но к Наумову попала я через три недели, успев впасть в печаль, с неизвестной целью сдать досрочно сессию, закончить на три недели раньше назначенного срока курсовой проект и вылететь таким образом к концу весны в ненужный мне омут свободного времени.

Предвкушая визит к Наумову, скакала я вниз по лестнице соседнего со «Слезой социализма» дома и напевала-бормотала одну из своих фамильных песенок:

Ольхина, Ёлкина,
Дубинин, Дубов, Поддубный, Тополев,
Дубровский, Туполев,
Дубовской, Березина,
Березова, Вяземский.
Соснин, Сосновская,
Ивинская, Орехова,
Ольшанников, Липова.
Осиновская, Орешников,
Кедрин, Шишкин, Листьев, Пнин,
Калиновская.

Лестница была длинная, песенка тоже.

Рябинин, Кленова.
Букин, Грабарь, Смоковников,
Смоктуновский, Вишневская,
Вербицкая, Древина,
Яблочкина, Яблочков,
Абрикосов, Померанец, Дубравина…

Внизу слушал меня некто, кого не слышала и не видела я.

Рощин, Залесская,
Ломашников, Тальников,
Ольшанский, Вербина,
Пальму, Яблонская,
Ракитников.

Тут слушатель незримый подал с первого этажа хриплый пропитой голос:

— Р-ря-би-но-вич!

После чего трахнул входной дверью и был таков.

— Что это почтальонша такая веселенькая прибежала? — спросил Наумов.

— Пьяненький моей песенке подпел.

— Что за песенка? Шлягер модный? Старинный романс? Народная?

— Собственного сочинения, фамильная бурчалка.

— Спой, светик, отродясь не слыхивал.

Я и спела:

Татаринов, Ордынский,
Булгарин, Калмыков,
Немчинов, Мордвинов,
Чехов, Поляков.

— Ну, утешила! Вот только Ордынский не обязательно от татаро-монгольской орды; орд — вологодское привидение, а ордынка — казачья овчинка. Спой еще.

Я и еще спела.

Драгунский, Казаков,
Гусаров, Войтюков,
Майоров, Генералов,
Мундиров, Курков.
Шумилин, Тихонов,
Шелест, Шорохов,
Факиров, Чарова,
Кудесин, Волохов.

— Тебе надо стихи писать.

— Я потом буду.

— Как то есть потом?

Чуть помедлив, достала я свой блокнотик из будущего.

— Это моя записная книжка конца двадцатого века. Я случайно захватила ее с собой, когда вернулась в год, в который мы с вами сейчас разговариваем. Долго рассказывать. И вот я хочу вам кое-что отсюда прочитать, потому что тут есть о письмах, а вы ведь сейчас пишете о письмах, правда? А для начала я хочу вам прочитать свое стихотворение.

— Так ты у нас посланница из будущего?

— Нет, я просто пропустила года два, удрав отсюда, и вернулась, чтобы прожить их.

— Ну-ну. Вернулась. А Косоурова эксперименты не имеют ли, часом, к твоим экскурсиям, то есть эскападам, отношения?

— Имеют.

— Ладно, я тебе верю. Читай свои стихи.