Ошибки в формуле любви

Я ответила отчаянным согласием. То есть просто согласием. Согласием от отчаяния и сомнительного желания отвлечься. Спросил, свободна ли я во вторник на следующей неделе.

— Пиши, что свободна, — сказал Гоша мне на ухо.

Он так тихо подкрался, что я даже не заметила его присутствия.

— У тебя же выступление во вторник, — сказала я, обернувшись.

— Ничего, — улыбнулся он. — Это важнее. А на выступление родители придут.

— Ты точно не обидишься? — спросила я.

— Не обижусь, — ответил Гоша. — Мой стих ты и так наизусть знаешь уже. Неделю учили. А этот чувак, Рома, он классный парень, и музыку нормальную слушает. Я смотрел его страницу. Так что пиши ему, что свободна во вторник.

— Но у меня нет роликов. Дома оставила.

— Возьмешь напрокат.

— У тебя на все есть ответ.

Я коротко ответила, что свободна. Гоша удовлетворенно кивнул и ушел к себе, а я полезла на страничку Ромы — узнать получше, что это за парень.

Поступил в университет в прошлом году. Заканчивает первый курс. Химический факультет. А в альбомах вперемешку с его фотографиями — таблица Менделеева в нескольких современных вариантах. Рома — тот самый Гришин друг, который решал ему все задачи повышенной сложности.

А еще он красивый. И первым проявил инициативу. Мне стало интересно. Напишет ли он мне в понедельник вечером, чтобы подтвердить нашу встречу во вторник, или… сделает вид, что забыл?

Глава 14 Хороший день

Я скучала по школе ровно до того момента, как переступила ее порог, после двух недель болезни. Но я была спокойна, потому что в моей сумке лежала справка от врача.

— Гусева, вы пропустили три контрольных работы, — поздоровался со мной Адольф Семеныч. — Когда намерены их сдать?

— А когда можно? — спросила я.

— В любой день после седьмого урока, — ответил он, а потом наклонился ко мне и добавил чуть тише. — И поверьте мне, Гусева, списать вам не удастся. Посажу даже не на первую парту, а рядом со мной будете сидеть!

— Я боюсь, — призналась я. Звучало так, будто я издеваюсь. За полгода я смогла найти общий язык с химией и Адольфом, но я по-прежнему его боялась.

— Все будет хорошо, Мария, — улыбнулся он и ушел куда-то с классным журналом.

Едва он скрылся из виду, как рядом со мной появилась Ольга Николаевна:

— Здравствуй, Маша… — вздохнула она.

— Здравствуйте, Ольга Николаевна, — вздрогнула я.

— Как же ты так — две недели пропустила? — спросила она таким голосом, что, казалось, сейчас упадет от усталости. — Мы две контрольные написали. Без них я тебе оценку не поставлю.

— Я напишу, — сказала я.

— Повтори последние две темы, — посоветовала Ольга. — Задачи порешай.

— Хорошо, я порешаю, — загрузилась я, отправляясь за свою парту.

На уроке обсуждали с Катькой новый галстук и фотоаппарат Адольфа Семеновича. Галстук был темно-серым с узором в виде двух букв «С». Катя важно сказала, что это «Chanel». Фотоаппарат был огромным и, казалось, очень тяжелым. Пока мы решали задачу, он ходил с ним на шее и снимал класс.

— А мобильник у него все тот же? — поинтересовалась вдруг я.

— Да, вроде, — ответила Катя, немного подумав. — А может, и нет, но звонит он так же, как и раньше.

— Димой Биланом?

— Ага, — улыбнулась она. — Третий год всем классом премся. Кстати, я передумала…

— Ты о чем? — не поняла я.

— Поступать на рекламу, — ответила Катя.

— Почему? Ты же так мечтала об этом…

— Да, мечтала, — согласилась она. — Но там же надо творчески мыслить и все такое, а я все сочинения по литре из сборника «золотых сочинений» списываю. Не представляю, как буду учиться там!

— А куда ты пойдешь?

— Я уже решила. Бухучет и аудит. Я всегда дружила с цифрами. У меня даже родители, когда я во втором классе училась, шутили, что я бухгалтером буду. Я пятерки в дневнике пересчитывала каждый месяц. Было очень важно, чтобы их оказалось не меньше, чем у Грузда. Мы тогда дружили очень…

— Ясно. Наверное, это правильно.

— А у тебя в детстве было что-нибудь такое?

— Я рисовала дачные домики, — призналась я, а потом добавила. — У моря.

— Компания вчера на море уехала на двух машинах, — сказала Катя с грустью.

— Я знаю. Илья там с Ирой. Наверное, они счастливы.

— А Саша с Леной… Вообще, меня Грузд гулять зовет завтра вечером. Вот думаю, идти или нет.

— А мне Рома писал недавно, — сказала я. — Завтра договорились на роликах пойти кататься. Не знаю, напишет или нет.

— И ты молчала?

— Да я согласилась и забыла почти сразу.

— У тебя свидание, а ты забыла. Странная такая!

— Просто я его не знаю совсем, — ответила я. — Вряд ли он мне понравится. Не хочу ничего. Может, напишу ему вечером и скажу, что не смогу завтра.

Наш оживленный диалог привлек внимание Адольфа Семеновича. Он перестал объяснять новую тему, и в классе стало подозрительно тихо. Только возмущенный девчачий шепот с последней парты нарушал тишину.

— Гусева! — обратился Адольф. — Без вас так тихо было, а теперь вы пришли и всех отвлекаете.

— Извините, — улыбнулась я. — Я больше не буду.

— Я надеюсь, — ответил он. — Еще одно замечание и пересажу на первую парту. А если и тут вам будет весело, посажу рядом с собой.