Ошибочная версия

— Расспросим еще раз всех, в том числе и Мокрого. Но такого, как Вы говорите сейчас, никто из них не рассказывает.

— Еще бы. Кому же охота в тюрягу идти. Да, еще самому помогать Вам, сделать это. Поверьте, я говорю правду. Чего мне врать. Я и пробыл в квартире несколько минут. Ивана пальцем не тронул. Может, эти твари сговорились против меня. Это же одна шобла (жаргонное: компания, банда, шайка, — от автора).

Он ухмыльнулся криво и сказал, как отрезал:

— Но у них ничего не получится. Я все равно буду настаивать на своих показаниях. И докажу, что эта сволота наговаривает на меня.

— Хорошо. Хотите еще добавить что — либо к тому, что сказали?

— А что тут добавлять. Я все сказал, как было.

Гаровец распечатала на принтере протокол допроса и протянула его Болотному.

— Тогда, вот читайте, что я записала с Ваших слов.

Болотный внимательно все прочитал. Взял ручку и без всякого предложения со стороны следователя подписал каждый лист в отдельности. А в конце протокола написал: «Мною прочитано, записано, верно». И еще раз расписался. Не в первый раз допрашивался. Знает порядок.

— Теперь все?

— Пока, да. Мы проверим Ваши показания. Сверим с показаниями всех очевидцев. А потом примем решение в отношении Вас. Поэтому рекомендую никуда из города не выезжать. Иначе это будет истолковано, как то, что именно Вы избивали Жаркевича. Можете идти.

— А паспорт могу забрать, или он Вам еще нужен?

— Берите, — Гаровец кивнула в сторону лежавшего на столе паспорта.

Брать его в руки еще раз она не собиралась ни за какие коврижки (ни при каких условиях, никогда, — от автора).

— До свидания.

— До свидания.

Болотный встал и с гордо поднятой головой вышел из кабинета следователя.

«Ну, ну. Надувайся, надувайся. Только не лопни. Чуя я, что это не последняя наша встреча», — подумала Гаровец, глядя вслед уходящего «свидетеля».

— Так, это. Я тоже пойду? — Нерешительно проговорил Пилипенок.

— Конечно. Спасибо, что доставили этого мужлана. До свидания.

— До свидания.

После того, как за участковым закрылась дверь, Гаровец положила протокол допроса в папку, где собирались материалы этого странного уголовного дела.

«Ладно, почитаю все на свежую голову завтра», — решила она, кладя папку с делом в сейф.

***

Но ни завтра, ни через день она к делу не притронулась. На следующий день было совещание при начальнике городского отдела милиции, куда по штатному расписанию пока еще входило их следственное отделение. Началось оно с задержкой. И закончилось уже после обеда.

А потом следователей собрал начальник следственного отделения. Дело шло к окончанию календарного года. Нужны были хорошие, положительные показатели в работе. Вот и настраивало руководство подчиненных на то, чтобы подтянуть «хвосты», улучшить статистику.

К тому же шел отбор в Следственный комитет, который организовывался по инициативе Президента. И каждый хотел попасть в его ряды. А для этого нужно было не ударить лицом в грязь.

Так прошел день.

В течение следующих суток Гаровец дежурила в опергруппе при дежурном по отделу. Дежурство выдалось сумбурным. Несколько раз пришлось выезжать на место происшествия. В основном это были кражи. Выезжала и ночью. Поэтому устала, как собака.

На следующий день был «отсыпной», то есть день отгула.

А там другие дела навалились, уже домашние.

Через некоторое время Гаровец организовала проведение очных ставок между всеми фигурантами по делу. И тут выяснилось, что Жаркевича избивали двое. А именно, Мельникайте начал, а Болотный закончил. Наиболее емкие и точные показания на очных ставках дал Мокрый.

Маханькова и Мельникайте указали на Болотного, как на человека, который не только избивал Ивана, но и прыгал на его голове. Конечно же, они стали так говорить после того, как услышали показания Болотного о том, что это они вдвоем избивали и издевались над Жаркевичем. Болотный же настаивал на своих показаниях.

Все твердили, что они говорят правду, а другая сторона врет и старается оговорить других.

— По крайней мере, круг подозреваемых в совершении преступления, определился, — докладывала Гаровец начальнику отделения. — Все указывает на то, что Мельникайте под предлогом отказа Жаркевича отдать ему якобы похищенные у того часы, избил потерпевшего. Но потом в дело вмешался Болотный. Он также избивал потерпевшего. Никаких доказательств того, что еще кто-либо причастен к избиению Жаркевича, не добыто.

— Ну, что ж. Собирайте на них характеризующий материал. Пусть опера еще раз поработают с ними. А потом определимся с обвинением. Кстати, не вздумайте кого — ни будь задерживать по этому делу. Ведь ничего еще не ясно. Одни только предположения. А оперативники могут подкатываться с вопросом о задержании подозреваемого. Нужно крепко держаться за законность. Незаконное задержание или арест, что еще хуже, нам не нужны, тем более в конце года. После Нового Года посмотрим, посоветуемся.

В конце декабря 2011 года эксперт прислал в следственное отделение заключение дополнительной экспертизы № 224. В нем, в частности, говорилось, что нет конкретной локализации нанесения ударов Мельникайте и Болотным в отдельности.