Ошибочная версия

— Правы. Поэтому я и спрашиваю. Давайте начистоту. Вы пришли к нам. Так или иначе это знак для нас. Я не могу и не стану верить, что это был поступок необдуманный, случайный. Насколько нам известна ваша биография, необдуманных поступков вы не совершаете. Вы подавали милиции сигнал тревоги. Почему? Что вас обеспокоило в исчезновении Жалейки?

— А что с ним? — спросил Ковалев.

— Так мы ни к чему не придем, — ответил Выборный. — Есть такая детская присказка про речку, в которой утром рано…

— Утонули два барана, — закончил Ковалев. — Но вы шутите, значит, дело не слишком серьезное?

— Я не шучу, — ответил майор. — И дело серьезнее, чем мы хотели бы. Поэтому еще раз прошу вас объяснить свой поступок.

— Что конкретно вас интересует? Мне легче было бы отвечать на конкретные вопросы.

— Зачем Григорий Михайлович поехал в Ташкент?

— В гости к сестре.

— Но жена его сказала в вашем присутствии, что он ездил туда несколько раз в год. Почему и зачем?

— Не знаю. Мы с ним никогда не говорили о таких вещах.

Выборный опустил глаза. Вот и все. Гипотеза подтвердилась. Это канал. Канал, черт его побери!

Михаил Александрович Ковалев некогда был участником группы валютчиков. После процесса, по которому проходил и Ковалев, после раскрытия еще нескольких преступных групп валютные спекуляции, казалось, сошли на нет. Были отдельные случаи продажи золота, но это уже действовали любители из иностранных туристов. Но вот уже года два, как снова стали обнаруживаться прежние следы. Вдруг у растратчика в дальней области страны обнаружат новенькие золотые монеты иностранной чеканки. То у деятеля “черного рынка”, взятого с поличным, при обыске найдут в угольном сарае самодельный слиток золота. Однажды таможня обнаружила золотой тайник на судне заграничного плавания. Хозяина тайника найти не удалось, он почуял опасность и не пришел за кладом.

Об этом было сообщено в соответствующие органы.

Что сказал Ковалев? “Мы с ним никогда не говорили о таких вещах”. Не сказано ничего. И все сказано. Если Григорий Михайлович — канал… Жалейка ездил в Ташкент несколько раз в году. И золото — куда какой повод для убийства! Этот вариант был просчитан утром. И вот первое отдаленное, косвенное его подтверждение. Пора идти дальше.

— Михаил Александрович, мы знаем, что человека, который “засвечен”, обратно в золотой бизнес не берут. Но, может быть, Жалейка советовался с вами, рассказывал что-нибудь?

Ковалев посмотрел откровенно, грустно улыбнулся:

— Нет, он мне никогда ничего не рассказывал, сам я не спрашивал, а по догадкам говорить о таких делах смешно. Так что вряд ли я могу быть вам полезен. Ищите сами.

Выборный даже удивился легкости, с которой Ковалев принял разговор. Все-таки расчет оказался верным — не зря Михаил Александрович пришел в милицию.

— Не могу поверить, чтобы вы с вашим прошлым и при вашей дружбе с Жалейкой, а как вы понимаете, мы проверили степень ваших взаимоотношений, все же никогда не касались в своих разговорах занятий Григория Михайловича. Что-то вы ему все же советовали.

Ковалев оставался все так же грустен и спокоен. И только движения пальцев, чуть поглаживающих красное сукно стола, выдавали работу, которая шла в его мозгу. Ковалев тоже все время считал варианты.

Ему было крайне важно знать, что же установила милиция. Если Григорий Михайлович арестован, один разговор. А если нет, а если опасения Гриши оказались верными?

— Что я мог ему говорить? Он со мной не делился. Я, конечно, советовал ему бросить это занятие, не иметь дело с этими бандитами, но что ему мои советы? Принять такой совет, значит, раскрыть себя. А он не мог и не хотел этого. Да и я не собирался настаивать. Он взрослый человек, он уже старый человек, а я не Христос… Какой же я советчик? Мы и дружить-то старались потихонечку, встречались пореже.

Вот еще одно подтверждение. “Встречались пореже” — чтобы не вызывать подозрений. Ковалев все время отпускает такие поводки. Вроде бы ничего не сказано.

— А почему вы думали, что он имел дело с гангстерами?

— Не ловите меня, Сергей Сергеевич! Я к этому делу отношения не имею, да и вы сами так думаете. Вряд ли бы вы пришли ко мне с таким разговором, если бы считали иначе. Людей, с которыми Гриша работал, я не знаю. Я не спрашивал, он мне не говорил. Я старый человек, свое уже и отгулял, и отсидел. Сам в такую компанию уже не пойду, да и, как вы верно заметили, никто меня и не взял бы. Болтать просто так, наводить тень на плетень не хочу, сажать кого-то в тюрьму желания не имею — там очень несладко. Как видите: нечего мне вам сказать.

— Напротив. Самое главное скажите. Почему вы, именно вы пришли с женой Жалейки к нам? Что означает этот ход? Откуда уверенность, что Жалейка имел дело с гангстерами? Основания?

— Гриша очень опасался. Я это чувствовал.

— Кого опасался?

— Не знаю. Действительно не знаю.

— Он говорил вам об этом?

— Только вскользь и однажды.

— Когда?