Ошибочная версия

— Ты скажи, что я. А я скажу, что ты. Это за мной он сюда пришел. А ты его сзади по кумполу и шарахнул. Ну, иди, беги, признавайся. — Белый подтолкнул Костика, словно в самом деле посылал его в милицию. Костик чуть отодвинулся. — А-а-а, не хочешь! Знаешь, что будет! И никто тебя, бедняжечку, не пожалеет. Мне за того хмыря в поезде все равно уже полагается. И я его на себя приму. А вот этого — нет. Они народ башковитый, смекнут, если я одну смерть принимаю, а от второй отмазываюсь, значит, я правду говорю. Мое со мной, а чужого мне не надо. Все равно ж расстрел! Усек? Вот так, миленький. — Белый снова остановился, положил руку на плечо Костику, тот съежился под этой рукой. — И запомни. Игрушки кончились. Теперь — до конца. И вались спать. А я пойду с Анной побеседую. Ночью надо будет что-нибудь придумать с этим. — Он мотнул головой в сторону сарая.

Вечером раздался звонок Селихова.

Они вновь встретились на бульваре, снова сидели на скамейке над морем, глядели на залитое вечерними огнями побережье, на разноцветные огоньки сигнальных буев, ограждающих вход в порт.

Селихов рассказывал Варенику, как в разговоре с одним из работников милиции он услышал об убийстве в поезде, о пропавшем пенсионере. Выяснить фамилию уже не составляло труда.

— Вы уверены, что милиция не знает убийц?

— Ищут, сказали.

— Что при нем нашли?

— Ничего. Никаких документов.

— Как же они так быстро установили личность?

— Этого я вам сказать не могу.

— Ну что ж, и на том спасибо. — Вареник встал. Следом поднялся и Игорь Львович. — Извините, что потревожил вас в позднее время. Возьмите вот это.

Вареник сунул Селихову плотный небольшой сверток.

— Зачем? — деланно удивился Селихов.

— Бросьте. У меня даром не работают.

— Нет, — сказал Селихов. — Я не возьму. Вы превращаете приятельскую услугу бог весть во что. Так я и сам подумаю, что работаю на неведомых мне гангстеров.

— Перестаньте паясничать, — вдруг зло и жестко оборвал Селихова Вареник. — Вы отлично знали, что делали. И речь не шла о приятельских услугах. Сделали дело, получите свое. Все, кто имеет дело со мной, всегда получают свое.

Селихов понял, что это угроза. И молча взял сверток.

Вареник, не прощаясь, ушел.

Теперь все оказывалось и проще и сложнее. Проще — ибо Жалейка не был арестован. Проще — Григорий Михайлович не мог назвать имена и адреса. Сложнее — ибо по его следу могли прийти. След горячий. Убийство. У Вареника не было сомнений относительно того, кто убил Жалейку. Ясно — Хаджиев. Если в поезде — именно он. Недаром Хаджиев звонил, уточнял, когда выезжает Григорий Михайлович. Обещал встретить. Вот и встретил. Теперь картина была ясной. Все дело надлежало кончать, сворачивать, и не потому, что Гриша погиб, а потому, что партнер, решившийся на такие подлые штуки, уже никуда не годится. Оставалось посчитаться с Хаджиевым. И здесь парень на пароходе и этот мужик, пришедший к жене, становились неожиданно полезны. Двойной куш, от этого Хаджиев отказаться не сможет, лопнет, а не сможет. И приедет как миленький. Остальное надо готовить здесь.

Снова Вареник обрел привычное хладнокровие. Неопределенность кончилась. Если удастся игра с Хаджиевым, все останется на своих местах — спокойная жизнь, дом, порядок, собственное имя. Нужно будет еще только развязаться с Женей, но это особенных трудностей не составит. Вареник знал, что Женя его боится и потом, после окончания деловых отношений, будет обходить десятой дорогой. Но все это в случае удачи. И тут требовался расчет тонкий, на микроны. Хаджиев тоже не мальчик, раз пошел на такое.

Женя получил от вареника точные и краткие инструкции.

— С Крюковым встречаешься утром перед отходом судна. Передаешь ему деньги. Объяснишь все про Сайда. Тщательно проинструктируешь. Теперь этот мужик. Ты идешь на встречу с ним один. Идешь, нечего на меня так смотреть. Берешь у него одну — только одну монету. На пробу. Больше чем по пятьдесят не бери. Так Гриша платил, так мы платим.

В это утро в управлении стояла пронзительная тишина. Горькая, яростная, прерываемая только резкими телефонными звонками. Даже шаги в коридорах звучали тише, хоть и были поспешными, торопливыми.

У начальника управления шло оперативное совещание. Первым докладывал старший инспектор ГАИ лейтенант Вародьев.

Он выехал на линию в пять часов утра. Шофер встречного грузовика сообщил ему, что в восьми километрах от чугунолитейного завода в лесополосе у дороги лежит мертвый человек. Инспектор немедленно сообщил оперативному дежурному по городу и выехал на место происшествия вместе с водителем. Вародьев был первым работником милиции прибывшим на место. При убитом не оказалось документов, но Вародьев знал лейтенанта Белова в лицо.

Затем докладывал оперативный дежурный, капитан Коломиец. Он прибыл на место происшествия в пять часов сорок минут — через десять минут после автоинспектора — вместе с оперативной группой.