Она стояла, бледная и дрожащая, пока я мужественно сносил её вонь, и показала в сторону невидимого ещё побережья, словно я мог его увидеть.
– Порт Марсейль! Возьмём место на когге, что плавают по Селину, и будем в Вермильоне самое большее через два дня!
Дом! Я его ещё не видел, но будь я проклят, если его не чуял, и на этот раз я оттуда с места не сдвинусь.
СЕМЬ
В Марсейле мы с Лизой инкогнито провели два дня и ночь, восстанавливаясь после путешествия. Мы взяли две комнаты (по её настоянию) в прекрасной гостинице "Прада Рояль", которая находится под различными дворцами старых королей Марсейля. Я потратил ещё часть золота Омара на пристойную одежду для нас обоих – прекрасную куртку для меня, в которой количество парчи без излишней вульгарности слегка намекало на военный стиль, серые узкие штаны и высокие чёрные сапоги, отполированные до такого блеска, что в них можно было разглядеть отражение лица. Лиза избавилась от грязного платья и выбрала скромную одежду для путешествий, которая не была постыдной и не привлекала излишнего внимания.
Поход в баню, к цирюльнику, чудесный ужин в одном из лучших ресторанов у гавани, и вот уже мы оба стали чувствовать себя чуть более по-человечески. Разговоры между нами по-прежнему проходили неровно, со вспышками неловкости, и вертелись вокруг её замужества – и ясно было что она снова и снова пытается скрыть различные тревоги о Баррасе и о тех неприятностях, с которыми он мог столкнуться, занимаясь её поисками. Но всё же иногда я видел проблески старой Лизы – она несколько раз улыбнулась и покраснела, когда я говорил о старых временах, тщательно избегая упоминаний её мертвых брата и отца.
В конце концов, из-за Лизиного ужаса перед ещё одной поездкой на корабле, пусть и по реке, нам пришлось ехать в Вермильон в почтовой карете, трясясь по разным дорогам, которые идут вдоль Селина на восток в сторону столицы. Несколько дней мы провели бок о бок, напротив старого священника и темноволосого торговца из какого-то отдалённого арабского порта. Повозка везла нас, меняя лошадей на разных почтовых отделениях, а по ночам мы сонно тряслись рядышком друг с другом. Мне было приятно, что Лиза, положив голову мне на плечо, пахла так же хорошо, как в моих воспоминаниях. Настолько хорошо, что уже почти стёрлось воспоминание о том, как сильно от неё воняло, когда она сошла, шатаясь, с "Санта Марии" в Марсейле. Одной из долгих ночей, когда голова Лизы соскользнула с моего плеча мне на колени, мне подумалось, что, хотя все три сестры де Вир после моей предполагаемой смерти выскочили замуж с неподобающей поспешностью – Миша за моего брата Дарина, Шараль за кровожадного графа Изена, а Лиза за моего вероломного друга Барраса Йона (которого я бы никогда не предал) – только о потере Лизы я на самом деле скорбел.
Всё будет хорошо. Дом. Мир. Безопасность. Ключ будет в надёжном месте во дворце. Мёртвый Король может представлять угрозу небольшим группам путешественников в глубине пустыни или в диких горных землях, но вряд ли ему удастся провести армию по Красной Марке и осадить столицу Красной Королевы. А что касается более незаметных попыток – так магия Молчаливой Сестры несомненно не позволит некромантии действовать в залах, где обитает она и её родственники.
Миля за милей исчезали под нашими колёсами, земли моей бабушки проносились мимо, гипнотизируя привычными зелёными узорами, а в моей голове проносились мысли. Всё, что я видел, люди, разговоры – прокручивалось на поверхности моего разума. Иногда я поднимал шторку и высовывал голову в окно, подставляя её приятному ветерку. И лишь тогда чувствовал лёгкое беспокойство. Дорога тянулась вперёд, вдоль неё по обеим сторонам уходили вдаль живые изгороди, и там сближались и сближались, никогда не встречаясь, и исчезали в будущем. Лишь в такие минуты, когда я смотрел вперёд, мои страхи бросались в погоню, мчались за нашей повозкой. Там, посреди города, меня поджидал Мэрес Аллус.
Той пьяной ночью на хамаданской крыше я поделился своей проблемой с Йоргом Анкратом. Этот убийца, покрытый шрамами от шипов, дал мне какой-то совет, и там, в темноте пустыни, он казался здравым решением. В конце концов, разве Йорг не король Ренара? Но с другой стороны он всего лишь мальчишка… А ещё, что бы он там мне ни сказал, всё смыла река виски, и помнил я лишь выражение его глаз, когда он говорил, и ощущение, что он совершенно прав.
Карета качалась и тряслась, мили уносились под колёсами, и дом приближался. Мы догнали три длинных колонны солдат, марширующих в сторону столицы. Несколько раз на дороге становилось так многолюдно, что нам приходилось протискиваться среди обозов, бранящихся погонщиков или солдат, передающих команды по шеренгам. И каким-то образом, посреди всего этого грохота и стука, несмотря на жару, шум и предвкушение… я заснул.