ОШО "Мастер" Размышления о преображении интеллектула в просветлённого

Линь Цзи был самым странным мастером. Я говорил вам о нем... он колотил людей, он бил своих учеников без всякой причины. Однажды он вышвырнул ученика из окна трехэтажного дома, а потом прыгнул на него сверху. Сидя на груди ученика, он спросил у него: «Дошло?» Самое удивительное, что ученик сказал: «Да, сэр!» — потому что это было настолько неожиданно...

Линь Цзи бил его — к этому он привык. Он знал, что, когда бы ни пришел, — получит хорошую трепку. Но даже битье такого человека, как Линь Цзи... он был так прекрасен, так очарователен. Он бил с любовью, в этом не было гнева. Он старался всеми способами пробудить ученика, и, в конце концов, ему пришлось вышвырнуть его из окна — ошеломить его совершенно: «Да что же это происходит!».

Потом, когда он увидел, что Линь Цзи прыгает из окна вслед за ним, его ум не мог не остановиться! Сидя на его груди, Линь Цзи спросил: «Дошло?» В то мгновение ученик был так безмятежен... ум не может сообразить, что происходит, поэтому вынужден успокоиться в такое мгновение. И глаза мастера, и его доброта, и его слова: «Дошло?». Ответ пришел не из ума, а от самого его существа. Он сказал: «Да, сэр». Да Хуэю нужен был такой человек, как Линь Цзи. Возможно, тогда он и пришел бы к состоянию не-ума, хоть на одно мгновение. И это изменило бы весь его подход — от интеллектуального к медитативному.

Даже Бодхисаттвы седьмой стадии ищут будда-знаний, и умы их не удовлетворены: поэтому такое состояние называется «недугом». В самом деле, этому нельзя помочь: невозможно применить никакие внешние средства.

Снова это цитата, и цитата правильная: действительно, тут нет способа помочь, потому что нельзя сделать ничего для понимания; и, естественно, чем же тут поможешь.

С другой стороны: если вы прекращаете старания, если вы прекращаете делание, если вы прекращаете усилия, — это случается само собой. Но вы не можете помочь этому, вы не можете ухитриться быть буддой. Если вы ухитряетесь быть буддой, это только лицемерие; вы будете лишь актером и ничем больше.

Несколько лет тому назад был некий мирянин, Сюй, который смог обрести раскрытие; он прислал мне письмо, выражая свое понимание, где сказано... Здесь вы видите, что обычный мирянин пришел к великому пониманию истины. Ответ, который Да Хуэй посылает ему, настолько зауряден и неуместен, что не остается сомнений: нельзя и сравнивать Да Хуэя с каким-нибудь дзэнским мастером. Он не способен даже понять опыт, пережитый мирянином, обыкновенным человеком, понять тот способ, которым человек выразил свое переживание.

Мирянин Сюй послал Да Хуэю письмо с такими словами: «Пустой и открытый в своей ежедневной деятельности, нет ни одной вещи против меня; наконец я постигаю, что все вещи в трех мирах являются фундаментально несуществующими. Поистине, это мир и счастье, жизнерадостность, и все остальное отброшено».

Соответственно, я проинструктировал его стихами. Сюю не нужна никакая инструкция от Да Хуэя, но Да Хуэй выставляет себя великим учителем.

Сюй выразил свое переживание, которое совершенно созвучно Гаутаме Будде и дзэнским мастерам. Инструкция, которую послал Да Хуэй, абсолютно неуместна.

Сначала он говорит: Не увлекайся чистотой. Но в письме тот бедняга ничего не говорил насчет чистоты! Не увлекайся чистотой: чистота делает людей усталыми. Не увлекайся жизнерадостностью... Сюй не говорил ничего об этом. Он просто сказал, что жизнерадостность пришла к нему; он не сказал, что увлекается ею.

Радостное ликование делает людей безумными. Инструкция Да Хуэя опасна... потому что он считался великим дзэнским мастером, которого признал император.

Бедный Сюй, наверное, был расстроен полученной им инструкцией!

Когда вода принимает форму сосуда, она становится соответственно квадратной или круглой, короткой или длинной. Что касается отбрасывания или неотбрасывания, пожалуйста, подумай над этим серьезнее. Ему не нужно слово «подумай». Три мира и мириады вещей не являются убежищем — где же тогда какой-нибудь дом? Сюй не говорил обо всех этих вещах, по которым Да Хуэй инструктирует его.