Осиянная Русь

Я сам зажёг свою звезду,
Пускай горит, роняя мякоть
Лучей печальных в борозду
Осенних душ, где сырь и слякоть,

Пускай мерцает вдалеке

Над стылой русской синевою…
Тот умирает налегке,
Кто жил с тяжелой головою,

Кто пел, у Бога не спросясь,

Но на чертей не нарываясь,
Кто пил, от горя веселясь,
До счастья все ж не напиваясь.

Уж клен бывалый отшумел

И верба руки опустила,
А я простить всех не успел —
Так быстро вырыта могила.

Так быстро счеты сведены,

Да барыши – опять у Бога,
Ведь у кладбищенской стены
Любая кончится дорога.

Свисает белая луна,

Берёзы – в дымке серебристой,
Моей ли гибелью полна
Рыдаль и удаль гармониста?
Но днем и ночью – все равно —
Я жгу звезду над небесами,
Ее увидеть не дано
Лишь равнодушными глазами.

2006

Я сдамся последним

Мне столько нормальных людей говорило:
«Да бросьте терзаться, да будьте как все,
Вы место отбили свое под светилом,
Ну, вот и встречайте свой частный рассвет».

Я им про войну, а они – ни в какую:

«Без нас все продали, чего уже там,
Войну лишь одну признаем – золотую,
Победу одну признаем – по счетам».

Я им так и так, мол, святыни остались,

И храмы стоят, и гудят имена…
Они мне в ответ: «Все давно уже сдались,
Ты только один здесь чудишь, старина».

Нет, братцы, шалишь, не такое мы племя,

Чтоб душу отдать за здорово живешь.
Они, слабаки, все пихают на время,
Где, дескать, всей правды уже не найдешь.

Но я огляделся: а фланги редеют,

Кто руки поднял, у кого самострел.
Кричу: «Не сдаваться! Ведь вас не жалеют,
Ведь вас покупают за выссытость тел!»

А мне из окопа: «Кончай комиссарить,

Нас всех обещали возвысить в плену…»
Лишь два беспартийных – поэт и прозаик
В казенную часть заряжали Луну.

Русь сто́ит, уж точно, поболе обедни,

Враг, совесть по локоть задрав, налегке
По Родине прет, но я сдамся последним,
Я сдамся последним – с гранатой в руке!

2006

Дворняга

Эх, собака, ты собака,
Мокрый нос, печаль в глазах,
Ухо, вырванное в драках,
Шерсть свалялась на боках.

Что-то схожее меж нами,

Я ничей и ты ничей,
Побиваемый камнями
Много знает про людей.

Угостить тебя мне нечем,

Знаю сам, что виноват.
Я, как ты, судьбою мечен,
Раз живу так невпопад.

От Всевышнего подачки

Принимал порою я,
Трудно жить не на карачках
Среди разного зверья.

Эту знаешь ты науку,

Что ведет нас по судьбе, —
Не лизать чужую руку,
Что так ласкова к тебе.

А так хочется поверить

Хоть бы раз, закрыв глаза,
Позабыв про все потери,
Что любовь не всюду зла.

Хоть и ты любовью ранен,

Предавать – не знаешь как,
Человеку в этом плане
Не подняться до собак.

Ну прощай же, друг хвостатый,

Не скули мне так вослед,
Все мы брошены когда-то —
Что собака, что поэт.