Осинка. Чужая сила (СИ)

— Если бы дал мне время собраться, с родными попрощаться, — тяжело вздохнула я, — у нас бы и молока, и хлеба вдоволь было, а, может, и сальца, — мой живот громко отозвался на сало, и во рту стало горько от набежавшей слюны. Вот что я за девка, если после всего не сижу, глаза долу опустив, а о животе своем думаю…

— Ладно, схожу, — я нехотя поднялась. Больше, чем есть, мне хотелось просто полежать, прислонившись подранным боком к земле, а может, и уснуть хоть ненадолго.

Лес встретил меня шуршанием листьев и пением птиц, но недовольство его ощущала всем телом. Он гневался, как опечаленный родитель, и где-то в глубине, в самой чаще, грозно раскачивались кроны многолетних деревьев, передавая мне свое настроение. Не дойдя до места ночлега несколько шагов, я села около своей тезки, осинки, прислонившись к ней спиной, и стала слушать, что же все-таки мне пытались сказать.

Я и раньше пробовала так с лесом говорить, но видела только отрывистые картинки, а иногда и просто яркие пятна. Но сегодня, как только я закрыла глаза, а затылок коснулся дерева, перед глазами, как наяву, встал наш деревенский общак — берег Ключиницы. Солнце там еще не встало, но и середина ночи была пройдена: я уже могла различить очертания деревьев, а далеко над рекой светлело небо. К остывшему костровищу медленно, понурив голову, вышел высокий худощавый мужчина и сел прямо на влажную от росы траву.

Я сразу заволновалась, как он в мокрых штанах потом до дома добираться думает, но сам мужчина этого, кажется, и не замечал. Попыталась было подойти поближе, но, к удивлению, не смогла сделать ни шажочка. Да и что-то сказать, крикнуть у меня тоже не вышло. Зато мужчина вдруг зло стукнул кулаками по земле и закричал:

— Сестра! Знаю же, что видишь! Не гневи меня!

Я вздрогнула от удивления. Сестра? Он повернулся к воде, и в утреннем свете я смогла рассмотреть длинное худое лицо с нахмуренными кустистыми бровями, скорбную складку у жестких тонких губ и темные волнистые волосы до плеч. Что-то родное и знакомое почудилось, но прежде я его не видала.

А вот кричал он не мне.

Сквозь тишину раннего утра, когда даже птицы еще сладко спят, послышался легкий плеск воды. На берег медленно и величественно вышла совершенно нагая молодая женщина и неожиданно звонко расхохоталась:

— Ты ли, братец дорогой, гневаться удумал? На меня?

Мужчина быстро поднялся, снял с себя рубаху, но подходить к женщине не спешил. Он как будто залюбовался ею. А была она и вправду необыкновенно хороша и прекрасно это знала. Откинув длинные светлые волосы за спину и смахнув надоедливые капли с лица, она с улыбкой попросила:

— Ну же, Форр, дай уже мне что-нибудь накинуть, холодно.

Сделав несколько шагов, он с силой швырнул ей одежду, а потом резко отвернулся, стиснув кулаки.

Женщина неторопливо надела рубаху, медленно её застегнула, не произнося ни слова, и осторожно подошла, обняла со спины мужчину, которого называла Форром, прижалась к нему лбом.

— И правда гневаешься… Братец, посмотри на меня, али не соскучился, сидя у себя в чаще да с воронами общаясь? — засмеялась опять она, но мужчина не оборачивался.

— Веро, в этот раз ты перешла черту, — он отстранился, а затем со злобой выдохнул. — Как ты могла отдать ее Эйру? Или не знаешь, зачем нашему брату она понадобилась?

— Не преувеличивай, Форр, — мягко и заискивающе ответила женщина, — я не Эйру ее отдала, а слуге его. Много чего в пути случиться может, а я свое обещание сдержала.

— В ней же силы на донышке… — Форр устало обернулся, посмотрел на притихшую Веро. — Своих детей пожалела? Или все Эйру отомстить пытаешься?

Веро дернула плечом:

— Он хотел потомка с частицей нашей крови, я ему его дала. А что силы в ней почти нет, так даже лучше — вернет обратно, как поймет.

Форр тяжело вздохнул:

— Ты этого не знаешь. И я не знаю, — он опустил голову. — Я помогу девочке, отдам свою полностью, чтобы у нее остался хотя бы шанс на спасение…

Глаза женщины испуганно округлились, она схватила брата за руки и умоляюще заговорила:

— Нет, Форр! Ты же уйдешь за грань! Я не хотела этого! Подожди, — заметалась по берегу Веро. — Мы что-нибудь придумаем! Сейчас я позову наших старших! Файро и Терра что-то посоветуют!

— Что же ты не посоветовалась с ними, когда моим кровным ребенком откупалась? — грубо ответил Форр. — Что же ты, недогадливая, ни с кем не посоветовалась, когда перепутала брата со врагом, втянув в войну всех нас, за что мы до сих пор несем ответ перед людьми?

— Нет, постой, Форр, не будем возвращаться опять к той давней истории. Никто не знает, как теперь все повернется… Мы сможем вмешаться, я явлюсь людям, я снова соберу верных мне…

— Остановись, Веро, хватит за свои ошибки платить чужими жизнями. Я принял решение, — он устало опустился на землю, а потом с надеждой посмотрел на сестру. — Если я хоть немного дорог тебе, не бросай ее одну. Она еще слишком мала, чтобы суметь управиться с моей силой, ей понадобится помощь… Расскажи о девочке остальным, передай им мои слова.