Осиновый кол прилагается

Я скользнула рукой по горлышкам лежавших бутылкой, но резко отдёрнула руку, наткнувшись на что — то острое.

— Ай! — Вскрикнула я от неожиданной боли.

— Поранилась? — Встрепенулся Натаниэль и с нежностью прикоснулся губами к порезу.

— Лучше?

— Нет, но очень приятно.

Граф улыбнулся и снова поцеловал пострадавший палец. Затем откупорил крышку выбранной бутылки, разлил вино по фужерам и протянул мне один. Когда взяла бокал, заметила, что он измазался красным, поняла, что поранила палец до крови.

«Дурной знак», — отчего-то пронеслось у меня в голове. Странно. Никогда не считала себя суеверной.

Когда возвращалась в отведённые нам покои, первым кого встретила был Эльгибор, который нёсся ко мне полубегом, сопровождаемым металлическим клацаньем.

— Не хотела тебя будить, — пролепетала я в своё оправдание.

Латник одарил меня хмурым взглядом исподлобья.

— Пойдём, расскажем про наше вчерашнее открытие, — сказала я и не оборачиваясь пошла дальше, а следом тяжёлой поступью зашагал Эльгибор.

— Мне надо на обед, — окликнул меня Эльгибор перед дверью в спальные покои.

— Хорошо, ступай конечно, не волнуйся, со мной ничего не случится, — подбодрила я.

Латник кивнул (или мне показалось что кивнул) и пошёл вниз, а я зашла в комнату.

— Здравствуйте, учитель, отец Брауниг, — поприветствовала я.

— Где ты была? — поинтересовался Грэг Тилли, ответив на моё приветствие.

— Его сиятельство граф хотел меня видеть, — мурлыкнула я.

— Об этом мы сегодня ещё поговорим, — как-то по-недоброму произнёс здравник.

— Отец Брауниг, — подпорхнула я к священнику, — Спасибо ещё раз, что позволили ознакомится с вашими записями. Вчера мы с Эльгибором сделали отметки на карте, обозначив место нападение и направление движения упыря. И вам на это стоит взглянуть.

Я развернула на столе карту со своими заметками. То место в лесу, где сходилось подавляющее количество пересекающихся лучей было выделено кружочком. Пояснений не потребовалось, оба мужчины поняли догадку. Здравник посмотрел на меня с восхищением и толикой гордости, отчего на душе потеплело. А отец Брауниг обнял меня за плечи и поцеловал в лоб.

— Я тоже пытался по направлениям определить логово монстра, но попытки оказались тщетны. Но благодаря тебе, умная девочка, наконец выпал шанс поймать его! Немедленно иду к маркизу, запрошу всё необходимое. — вдохновился священник. Никогда ещё не видела его в таком приподнятом настроении.

Моё эго было удовлетворено, но хотелось ещё побольше его подсластить, например, словесной похвалой учителя.

— Я обозначила на карте лучи и просчитала наиболее вероятную точку сходимости. Естественно, в расчётах есть определённые погрешности, но, по моей оценке, они не превышают десяти процентов.

Вообще-то тридцати трёх процентов, но это — детали.

— Никогда бы не подумал, что юная девушка обладает умом учёного старца, — не подвёл моё честолюбие Грэг Тилли. — Алина, я вот бы ещё о чём хотел бы поговорить… Вернее о ком…

Учитель мялся. О ком это он собирается со мной поговорить? Об Эльгиборе, наверно. По ночам страж восполняет недостаток издаваемых звуков периода бодрствования мощным храпом и, тем самым, составляет неслабую конкуренцию самому здравнику.

— О графе Натаниэле Кристане, — удивил меня Тилли.

— И что с его сиятельством? — Насторожилась я.

— Понимаешь, Алина, мужчины падки на молоденьких и симпатичных барышень, но их намерения… не всегда чисты и прозрачны.

Я снисходительно улыбнулась.

— Натаниэль совсем не из таких мужчин. Он верх совершенства! Он очень обходительный, честный, благородный!

— Святая наивность! — Не выдержал здравник. — Он, конечно, очень хорош, но он — мужчина. Скажи, он уже пытался тебя поцеловать?

С Грэгом Тилли было неловко обсуждать подобные вопросы. Он скорее выполнял функцию родителя, чем подружки.

— Да, но ничего большего, — пробормотала я, чувствуя, как алеют щёки.

— Большего?! — Глаза Грэга Тилли округлились. — Он сын маркиза, Алина. Не знаю как в вашем мире, а в нашем, маркизы женятся на маркизах, а простолюдины на простолюдинках. Мне жаль, что я не могу обеспечить тебе хорошего приданного, но как только мы вернёмся, я представлю тебя названной дочерью и мы подберём тебе достойного работящего мужа, который будет уважать тебя и не станет водить за нос.

Я начала закипать и даже не обратила внимание на слова здравника об удочерении.

— Натаниэль не водит меня за нос! Он — самый лучший, самый честный, самый красивый…

Моя речь стала какой-то нелогичной, но эмоции настолько переполняли меня, что я не обратила на это внимание. Никогда не откажусь от Натаниэля! Не нужен мне никакой честный и работящий муж!

— Святая наивность, — снова повторил Тилли. — Думаю, мне надо поговорить с Натаниэлем, — он сделал ударение на имени графа.

Чувства, причём самого разного толка бурлили во мне и одним из них был страх. Страх, что учитель окажется прав в отношении предмета моей любви. Буркнув напоследок что-то неразборчивое, Грэг Тилли вышел из спальных покоев. А я уселась на кровать пытаясь привести себя в душевное равновесие и определить тактику разговора с учителем.