Осиновый кол прилагается

– К сожалению большинство людей проявляют терпимость и добродетельность к ближним только когда боятся Бога или чего-то от Него хотят. А повседневная природа человека такова, что, осуждая других он возвышает себя в собственных глазах и глазах таких же как он, – изрёк Донсон.

– Отец Брауниг, а как вы догадались? – не удержалась я. Он ведь единственный, который заподозрил, нет не заподозрил, а уверенно заявил, что я девушка и на догадку у него ушло меньше минуты.

– Физиология мужчины и женщины сильно отличается, – пояснил Брауниг, – даже если остричь волосы и надеть мужскую одежду, которая тебе, кстати, явно велика. А теперь, удовлетвори моё любопытство ты, юная барышня. Ты сбежала из дома, чтобы стать лекарем или стала лекарем, потому что сбежала из дома?

– Она пришла из мира с багровым небом, – ответил за меня Грэг Тилли.

– Что?! – Донсон Брауниг поменялся в лице, ясные серые глаза сузились, между бровей пролегли глубокие морщинки. – Присядем, девочка, расскажи подробнее. Ты видела его? Встречала его? Носферату?

Слово «носферату» отец Брауниг произнёс с особым омерзением, будто выплюнул.

– Да, – тихо созналась я и в голове всплыло ужасающее существо, от которого я чудом спаслась. – Я думала, что попала в ад, а этот монстр…

– сам дьявол, – продолжил за меня отец Брауниг. – Так и есть.

– Милсдари, прошу поторопиться, – раздалось с улицы: кучер забеспокоился нашим долгим отсутствием.

– Минуточку, любезный, – отозвался Донсон Брауниг, а потом обратился к нам. – Договорим в экипаже. Слуге на козлах слышно не будет если говорить негромко, а кроме нас троих в кузове никого не будет.

Мы вышли. Завидев нас, кучер запрыгнул на облучок. Внутри дормез оказался весьма удобным и вместительным. На длинных сиденьях с мягкой бежевой обивкой вполне можно было улечься.

Отец Брауниг сел на сидение рядом со мной, здравник – напротив нас. Лошади тронулись. Чтобы изложить суть произошедшего со мной ушло около часа. Донсон Брауниг внимательно слушал каждое моё слово, изредка задавая уточняющие вопросы.

– Отчего не написал мне тут же как только барышня попала к тебе?! – поднял на Грэга Тилли укоризненный взгляд отец Брауниг. – Но ты вместо этого разрядил её в свои шмотки и записал в мальчики-подмастерья.

– Донсон, надо было позаботится о бедном создании, – ответил здравник другу с уловимой обидой в голосе.

Я, как «бедное создание», о котором шла речь сидела молча, принимая отведённое мне амплуа.

– Ладно, Грэг, погорячился, – примиряюще вздохнул отец Брауниг. – Но ты же знаешь, когда речь о нём нельзя терять ни минуты.

– Думаете его можно поймать и убить? – Шёпотом спросила я Донсона Браунига.

Тот посмотрел на меня долгим задумчивым взглядом и когда я решила, что он уже не ответит, произнёс:

– Тварь уязвима к божьему свету, символам Господним и осиновому древку. Его можно уничтожить.

А ещё не переносит чеснок и серебро, – добавила я. – Или переносит?

Отец Брауниг снова задумался:

– Возможно ты права.

Из дальнейшего разговора с отцом Браунигом мы узнали о цели визита. Дочь маркиза заболела странной болезнью и есть подозрения на сверхъестественную природу недуга. По этой причине послали за Донсоном Браунигом, а он уже сообщил маркизу, что ему понадобится помощь Грэга Тилли, здравника из Сторнула. Только теперь передо мной начало кое-что проясняться. Что ж, по крайней мере нам не грозит наказание, нас вызвали помочь. Кроме того, в случае удачи Тилли неплохо наградят, а значим, мы сможем себе позволить некоторое время хорошо питаться, а может, даже купим новую одежду.

Кони чуть замедлились, а карету начало потрясывать. Я выглянула в окошко: вдалеке синими очертаниями среди скал возвышался замок. Теперь я поняла, почему скалы назвали синими. Прекрасная оптическая иллюзия. Короткие синие волны света, окрасившие частицы пыли и влаги, создавали волнующий фэнтезийный образ.

По мере приближения к месту назначения, синева рассеивалась и можно было лучше рассмотреть величественный замок, окружённый крепостной стеной с башнями и узкими бойницами.

Мы подъехали к подъёмному мосту. До нас донесся окрик «Открыть ворота». Мост с шумом начал опускаться, а решётка за воротами со стальными четырехгранными прутьями поднялась, открывая путь внутрь крепостной стены. Самым высоким строением внутри был каменный донжон, соответствующий десятиэтажному зданию моего мира.

Внутри крепостной стены росли яблоневые, абрикосовые и грушевые плодоносные деревья. Радовали взгляд цветники сизой гвоздики, ветреницы и бергении. По разным сторонам замка были выкопаны колодцы. Из укромно примостившейся рядом с донжоном голубятни доносилось воркование голубей. Неподалёку возвышалась часовенка.

К нам подошёл мужчина в серых одеяниях опрятного вида. Сразу стала заметна солдатская выправка встречающего.

– Его сиятельство Бертрам Олиньи Клоре де Виена, божьей милостью маркиз Виены ждёт вас. Прошу следовать за мной.