Осиновый кол прилагается

А мальчонка, у которого почему-то из комбинизончика вдруг вылезли петушиные крылья снова закукарекал.

Когда я проснулась, то вся моя лёгкость, подаренная сновидением, тут же испарилась. Мрачное и тяжёлое осознание новой реальности грузом легко на всё моё существо, хотя во рту до сих пор ощущался вкус эфемерных пирожных. Я закрыла глаза, желая снова вернуться в мой мир, единственный для меня мир и остаться там на всегда. Но заснуть не удавалось. Ком подкатил к горлу и слёзы потекли по щекам, оплакивая саму себя и тех, кого я оставила не по своей воле. Тех, кто сейчас, наверно, скорбит обо мне. Или хуже – надеется, что я найдусь, переживает и не находит себе места от волнения. Мама… Хорошо, что она не одна, хорошо, что есть дядя Женя и Сенечка. А Лёшка? Мне почему-то захотелось, чтобы он страдал, беспокоясь обо мне, корил себя из-за того, что так и не… Я устыдилась своего желания. Нет. Хорошо, что мы так и не стали ближе. Пусть живёт счастливо.

– Алина, ты проснулась? – Услышала я за дверью господина Тилли.

Алина. Наконец-то запомнил как меня зовут. Я улыбнулась сквозь слёзы. Но горечь и тяжесть на сердце никуда не ушли. Чувствовала себя как пирожные из сна: их можно увидеть, можно взять в руки, откусить и даже почувствовать вкус, но это не сделает их настоящими.

– Да, господин Тилли, сейчас выйду.

Несмотря на то, что я ещё не приняла эту новую до жути пугающую меня реальность, забеспокоилась, что он выставит меня. Тилли мне ничего не должен. Я ворвалась в его дом, разбила зеркало, хорошенечко напугала, наверное. Он и так отнёсся ко мне милосердно. Позволил переночевать у себя в конце концов. Но куда же я пойду если меня выгонят?

Я вышла из комнаты с тяжёлым чувством. Наверно глаза у меня были припухшие, потому как посмотрел Грэг на меня с сожалением. А может сочувствует из-за того, что собирается выставить за дверь?

– Проходи завтракать.

Я послушно кивнула и пошла на запах свежезаваренных трав в помещение, через которое уже проходила вчера, когда Тилли вывел меня на улицу. На столе дымилась кастрюля с чем-то, напоминающим манную кашу. От бадьи рядом распространялся манящий аромат трав.

Хозяин дома разложил кашу (это всё-таки была каша) по двум деревянным мискам и плошкой налил чай из второй кастрюли в кружки. Я поблагодарила. Каша оказалась безвкусной, сахара в ней не было вовсе, но я съела всё и даже не отказалась от добавки. Кто знает, когда ещё удастся поесть человеческой пищи. Разнотравный чай, к счастью, оказался с сахаром, и я с удовольствием выпила аж несколько кружек.

– Алина, – проговорил Тилли и по его напряжённому лицу я поняла, что речь пойдёт о моём будущем, по крайней мере ближайшем.

– Да, – напряглась я.

Мужчина молчал что-то обдумывая, собираясь с мыслями.

«Вот сейчас выставит, точно выставит» – решила я.

– В свой мир ты вряд ли сможешь вернуться. Если хочешь, можешь жить здесь.

– Да, да, хочу, господин Тилли! – вдохновлённо воскликнула я, да так бойко, что мужчина слегка опешил.

– Хорошо, – растерянно улыбнулся Грэг. – Уберу посуду.

– Давайте, я вам помогу, – вскочила я, показывая свою полезность.

Тилли было начал протестовать, но быстро сдался. После того, как я помыла посуду в лоханке с водой, вызвалась помочь с развешиванием пучков трав.

– Я – здравник, помогаю больным в Сторнуле, – не оборачиваясь на меня сообщил Грэг. – Год назад погибла моя жена. Её высосала тварь, питающаяся кровью.

– Мне очень жаль, – вставила я.

– Думал, оно приходило через окно, – продолжил Грэг, – заколотил его, окропил святой водой, нарисовал кресты на ставнях и на двери. А оно влезало через зеркало! – Мужчина ударил по столу кулаком, заставив меня вздрогнуть. – Говорят, чтобы вурдалак попал в дом его надо пригласить. Пригласить должен хозяин или хозяйка. Эти твари хитры, они прикидываются людьми, выглядят и говорят как люди, а на самом деле это – порождения преисподней!

– Но тот зверь, что я увидела не был похож на человека, – вставила я. – Вернее, скелет у него был человеческим, но всё остальное… Никто бы не принял его за человека.

– Ты, верно, видела вурдалака в истинном обличье. Говорят, они могут принимать разные формы.

– Волка, летучей мыши, чёрного тумана, – вспомнила я книгу Брэма Стокера и вопросительно уставилась на Грэга.

– Боже, надеюсь нет! Но почему ты так решила? Тебе что-то известно о них?

– В нашем мире много литературы про вампиров, есть фольклор и всё такое.

Тилли внимательно на меня посмотрел, словно был близок к научному открытию.

– Расскажи о своём мире, Алина.

О, с чего-бы начать?

– Я живу в России, – начала я и запнулась. – А в этом мире есть Россия?

Грэг отрицательно покачал головой.

– Тогда почему вы говорите по-русски? – Изумилась я.

– Ты говоришь по-виенски, – медленно, делая акцент на каждом слове возразил Тилли. – А ну-ка, попробуй прочесть, – он положил передо мной потрёпанную книгу.

Я открыла на середине и начала читать:

– Боярышник обыкновенный – помогает снять отёки, унять головную боль…