Осип Мандельштам. Сочинения

Когда на площадях и в тишине келейной
Мы сходим медленно с ума,
Холодного и чистого рейнвейна
Предложит нам жестокая зима.

В серебряном ведре нам предлагает стужа
Валгаллы белое вино,
И светлый образ северного мужа
Напоминает нам оно.

Но северные скальды грубы,
Не знают радостей игры,
И северным дружинам любы
Янтарь, пожары и пиры.

Им только снится воздух юга -
Чужого неба волшебство,-
И все-таки упрямая подруга
Откажется попробовать его.

<Декабрь> 1917

Кассандре

Я не искал в цветущие мгновенья
Твоих, Кассандра, губ, твоих, Кассандра, глаз,
Но в декабре – торжественное бденье -
Воспоминанье мучит нас!

И в декабре семнадцатого года
Все потеряли мы, любя:
Один ограблен волею народа,
Другой ограбил сам себя...

Но, если эта жизнь – необходимость бреда
И корабельный лес – высокие дома,-
Лети, безрукая победа -
Гиперборейская чума!

На площади с броневиками
Я вижу человека: он
Волков горящими пугает головнями:
Свобода, равенство, закон!

Касатка милая, Кассандра,
Ты стонешь, ты горишь – зачем
Сияло солнце Александра,
Сто лет назад, сияло всем?

Когда-нибудь в столице шалой,
На скифском празднике, на берегу Невы,
При звуках омерзительного бала
Сорвут платок с прекрасной головы...

<Декабрь> 1917

***

Du, Doppelgaenger, du, bleicher Geselle!..[7]

В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа.
Нам пели Шуберта – родная колыбель!
Шумела мельница, и в песнях урагана
Смеялся музыки голубоглазый хмель!

Старинной песни мир – коричневый, зеленый,
Но только вечно-молодой,
Где соловьиных лип рокочущие кроны
С безумной яростью качает царь лесной.

И сила страшная ночного возвращенья -
Та песня дикая, как черное вино:
Это двойник – пустое привиденье -
Бессмысленно глядит в холодное окно!

Январь 1918

***

Твое чудесное произношенье -
Горячий посвист хищных птиц;
Скажу ль: живое впечатленье
Каких-то шелковых зарниц.

«Что» – голова отяжелела.
«Цо» – это я тебя зову!
И далеко прошелестело:
– Я тоже на земле живу.

Пусть говорят: любовь крылата,-
Смерть окрыленнее стократ.
Еще душа борьбой объята,
А наши губы к ней летят.

И столько воздуха и шелка
И ветра в шопоте твоем,
И как слепые ночью долгой
Мы смесь бессолнечную пьем.

Начало 1918

***

Что поют часы-кузнечик,
Лихорадка шелестит
И шуршит сухая печка -
Это красный шелк горит.

Что зубами мыши точат
Жизни тоненькое дно,-
Это ласточка и дочка
Отвязала мой челнок,

Что на крыше дождь бормочет -
Это черный шелк горит,
Но черемуха услышит
И на дне морском простит.

Потому что смерть невинна,
И ничем нельзя помочь,
Что в горячке соловьиной
Сердце теплое еще.

Начало 1918

***