Осирис

Анна больше ничего не сказала и пошла в дом, чтобы приготовить напитки. Чак был для нее открытой книгой. И она не разрешила бы ему иметь тайны. Она намеревалась уже сегодня узнать, что произошло на руднике. У нее был свой метод, который действовал безотказно.

Чак расслабился после виски с содовой и курицы с рисом, приготовленной ее поваром. Когда наступили сумерки и они пили кофе, она всыпала белый порошок в его чашку. Он делал любого мужчину безвольным и сильно возбуждал.

– Скоро мы увидим, кто из нас босс, – бормотала она, пока Чак наслаждался своим кофе.

На его лбу выступили маленькие капельки пота – знак, что у него пробуждается желание. Он ерзал в своей качалке, и она чувствовала, что им овладевает уже знакомая дрожь.

– Не пройти ли нам в дом? – хрипло спросил он.

– На веранде так прохладно, – сказала она. – Давай еще побудем здесь.

Он нетерпеливо заметил:

– Москиты заедят тебя.

– Еще пять минут, – сказала она, и он уступил.

Она заставила его страдать, чтобы довести до кипения. Наконец насмешливо улыбнулась.

– Ты полагаешь, мы должны идти спать? Почему же ты не можешь прямо сказать?

Он знал, что так она начинает ссориться. А когда они ссорились, она говорила, что сегодня вечером не хочет заниматься любовью. С высоко поднятой головой она наконец пошла впереди. Он последовал за ней в спальню, закрыл дверь, быстро разделся. Каждая клеточка его тела желала ее. Она молча наблюдала за ним. Ее презрение еще больше усиливало его желание.

Она решительно покачала головой.

– Я не думаю, что ты заслужил меня сегодня.

Ее голос звучал так спокойно, что им овладело отчаяние.

– Пожалуйста, – просил он, – пожалуйста, Анна, дорогая.

– О, какой ты настойчивый, мой маленький Чак. Ты, вероятно, не можешь без меня жить?

Он покачал головой. Если он будет ей противоречить, то она оставит его в невыносимом одиночестве.

– Хотел бы ты поиграть в одну из наших игр? – спросила она, злорадно улыбаясь. – Может быть, тогда я буду мила с тобой. Но ты должен об этом просить. На колени! – Он упал перед ней на колени, и она шутливо пнула его. – Сними с меня туфли. Целуй мои ноги!..

Он распластался на пыльном полу и целовал ее пальцы. Она вдруг оттолкнула его как шелудивую собаку.

– Еще хочешь? – дразнила она. – Или хочешь остаться тут, на полу?

Он был хорошо ею выдрессирован: это решающий момент. Он просил, умолял и полностью подчинялся ей. Наконец она уступила. Медленно разделась и легла на кровать. Он стоял и ждал ее приказаний.

– Целуй меня!

Она знала, что рискует, увеличивая его сексуальное напряжение. Она была еще не готова разрядить его. Он прижал лицо к ее телу, вдыхая его аромат. Каждая его клетка желала ее, его мускулы были готовы разорваться от напряжения.

Она схватила его за волосы и высоко подняла голову.

– Я зла на тебя. Знаешь из-за чего? – Он покачал головой и попытался занять свою старую позицию, но она оттолкнула его в сторону. – Я разговариваю с тобой. Возьми себя в руки, или тебе будет больно… Я хотела бы, чтобы ты мне рассказал, что сегодня вечером было таким важным, из-за чего ты не пришел вовремя.

– Анна, это было не то, что ты думаешь, честно.

– Расскажи! – Интонация ее голоса подсказывала ему, что он должен послушаться. Он находился полностью в ее власти. Вздыхая, он начал рассказ:

– Один из наших служащих принес мне странный предмет, который он нашел на руднике. И мне нужно было время, чтобы узнать, как он попал сюда. Ты ведь знаешь, как они из простой вещи могут сделать историю. Это все.

– Странный предмет? Где он?

– В моем кармане.

– Покажи его мне.

– Пожалуйста, дорогая, не может ли это подождать?

– Нет, немедленно.

Он встал и достал из кармана куртки длинный массивный предмет. Она взяла его в руки.

– Он тяжелый!

– Он должен быть таким. Я полагаю, это чистое золото.

– Золото! И что это за предмет?

– Я не совсем уверен, но мне думается, что это ценная вещь из Древнего Египта.

– Расскажи!

– Для этого нужно время, а ты видишь, в каком я состоянии.

Она презрительно улыбнулась.

– Немножко самоконтроля тебе не помешает, мой дорогой. Ты сейчас же мне все расскажешь! И не пытайся о чем-либо умолчать. Я хотела бы услышать всю историю полностью. И если ты это хорошо сделаешь, я буду, вероятно, лучше настроена, а ты знаешь, что значит мое хорошее настроение, не правда ли?

– Ты мне обещаешь? Она кивнула.

– Итак, я слушаю.

Ее воля была сильнее самых сильных его вожделений, и, как всегда, она победила. Он взял себя в руки и рассказал, что произошло.

Это началось за год до прибытия Чака в Саламба. Он получил диплом горного инженера и принимал участие в симпозиуме Колумбийского университета в Нью-Йорке. На этом симпозиуме собрались ученые из различных стран и эксперты. Во время перерыва Чак познакомился с человеком по имени Луи Халефи и разговорился с ним. Халефи был профессором египтологии в Сорбонне. Он был такой значительной величиной, что его даже в самые страшные кризисные времена беспрепятственно допускали работать в Египте, хотя для еврея это было почти недостижимо.