Осиротевшие берега

Помню, как-то мы с весьма высокими областными начальниками перебирались через перевал. Было это в самый расцвет борьбы с пьянством и алкоголизмом. Готовясь в поездку, я долго вертел в руках фляжечку - брать не брать? На всякий случай сунул ее на дно рюкзака. И вот мы в дороге. Комментирую попутчикам; мол, проезжаем Пьяный ручей. У всех ноль эмоций. Погода стоит мерзкая, слякотная. Наш УАЗик поднимается на перевал, и тут на дорогу выползает на четвереньках человек в военной форме. Будучи на трех точках, машет нам испачканной грязью рукой.

Останавливаемся. Высший партийный чин из нашего экипажа говорит мне: "Михаил Григорьевич, пожалуйста, выясни в чем дело".

Подошел я к военному. Вижу, что это подполковник, но в состоянии, которое определяется словами "лыка не вяжет". Твердо стоя на четырех точках, он говорит:

- По-поворачивай.

- ?

- По-поворачивай, я запрещаю.

- Позвольте, да кто вы такой? - отхожу я от неожиданности.

- Я комендант Ры-Рыбачьего. Поворачивай!

В те годы должности коменданта Рыбачьего не существовало. Старшим же военным начальником был командир бригады ПВО, которого я хорошо знал.

- Уползайте с дороги, - говорю подполковнику. - Там в машине начальство, неприятности будут.

- По-поворачивай.

Вижу - пауза затягивается. Мои попутчики с удивлением наблюдают из машины за происходящим. Слышу из-за кустов голоса. Я - туда. На лужайке сидят офицеры. Быстро определяю самого трезвого, объясняю ему ситуацию. Фамилия работника обкома партии действует отрезвляюще. Подполковника дружно уносят в кусты.

Сажусь в машину.

- А что это было? - спрашивают попутчики.

- Наверное, учения.

- Странно, а тот товарищ вроде бы пьяный. Делать нечего, рассказываю о традиции.

- Поверни-ка, сынок, обратно, - говорит работник обкома партии водителю. - Традиции, брат, не нами писаны.

По мере подъема в горы березки становятся все ниже и ниже. В их окружении, справа от дороги, манит голубизной озеро. В годы войны горные егеря имели здесь базу отдыха и госпиталь. Сюда же подходила подвесная канатная дорога от Печенги. По ней немцы доставляли продовольствие и боеприпасы.

Боеприпасов навезли столько, что не успели расстрелять, и в семидесятые годы бичом перевала были именно они. На дороге то и дело появлялись снаряды, бомбы, мины - все это были проделки ребят, которые доставали плохо лежащее "добро" из озер. Вспоминаются два таких случая.

Перевал

Году в 1976-м ехали мы через перевал с начальником политотдела бригады полковником Василием Ивановичем Кромшиным. В среде рыбачинцев Василий Иванович был известен как человек слова и дела. А в историю полуостровов он вошел тем, что привез туда первую легковую машину. Это был новенький "Москвич", доставленный на палубе теплохода "Канин". С трудом Василий Иванович доехал на нем до населенного пункта Озерко. Поставил под окном своего дома, укрыл брезентом, и несколько лет озерковцы могли, наблюдать по воскресеньям такую картину. Василий Иванович выходил во двор в спортивном костюме. Откидывал полог брезента. Открывал машину. Садился в нее и выкуривал сигарету. Затем все приводилось в исходное положение.

Первая легковая машина как приехала на Рыбачий, так и уехала обратно - на палубе теплохода.

Но вернемся на перевал.

Едем мы, значит, с Кромшиным. На Пьяном чуть-чуть хлебнули. Поднялись уже почти к верхней точке перевала, и вдруг прямо напротив нас увидели артиллерийское орудие. А возле копошатся солдаты, что-то крутят, наводят.

Василий Иванович прошел войну и потому среагировал быстро:

- Назад, за скалу! - крикнул он водителю.

УАЗик сполз под защиту скалы. Мы с Василием Ивановичем стали подбираться к орудию с фланга. С трудом забрались на сопку у дороги и увидели вот что.

На дороге во всей красе стояло немецкое горное орудие. Прапорщик и три солдата пытались его зарядить. Но снаряд, видимо, не входил в казенник, и новоявленные артиллеристы подправляли его напильником.

Немного в стороне, на обочине дороги, два офицера утешались бутылочным пивом.

Прыгая по уступам, Кромшин спустился со скалы. Перепуганные офицеры подняли к козырьку руки с бутылками пива.

- Вот-вот. Умно, умно придумали, - приговаривал начальник политотдела бригады, похаживая вокруг орудия. - И что, стреляет?

- Никак нет, товарищ полковник! - отчеканил прапорщик.

- Ну, это плохо. А пива у вас сколько бутылок осталось?

- Десятка полтора, товарищ полковник!

- Вот и хорошо. Мы тут с Григоричем (таково мое отчество. - Авт.) пива попьем, а вы за это время немецкую кровоплюйку на металлолом порежете.

- А как? - заикнулся один из офицеров.

- А так. Если не порежете, не видать вам очередных званий, теплых краев и ковров в военторге. Приступайте!

Офицеры съездили в Новую Титовку, на каких-то условиях договорились с моряками насчет автогена и на глазах у Кромшина разрезали свою находку. Металлические болванки сбросили в озеро.