Оскал фортуны

– Может, стоит попробовать омолодитель на каком-нибудь животном? Например, на собаке?

– Но ты ведь видишь, что на пульте ясно нарисована скрутившаяся в позе зародыша женщина.

– Так можно взять суку, а не кобеля. А для большей уверенности, давайте за оставшееся время пока проверим объект номер семь. Тот самый, где была повреждена маскировочная панель. Думаю, что оставшийся пятый уровень на бронированной двери я пройду быстро. И мне кажется, нам откроется точно такой же омолодитель, но только с мужской фигуркой.

Когда вся свита во главе со своим патроном отправилась к выходу, никто не услышал, как ее высочество пробормотала:

– Если там для мужчин, то желающие для испытаний найдутся…

Глава 40 АГОНИЯ

На самое основное событие из череды раскрытий тайн наследия Гранлео, проникновение Менгарца во внутренности Колыбельной, собрались все заинтересованные лица. И места за тремя окошками для наблюдений по праву старшинства занял король Чагара, его старшая наследница короны и самый почитаемый врач-исследователь – Фериоль. Конечно, над плечами этой троицы постарались умостить свои головы и все остальные счастливчики, но тем уже тянуть шеи и заглядывать в таинственное чрево устройства одним глазом было гораздо неудобнее.

Понимая, что вернуться обратно за какой-нибудь забытой мелочью в ближайшие часы не удастся, Виктор экипировался, словно в дальнее и опасное путешествие. Потом немного подумал и передал тетрадь с каракулями и свои неуничтожимые часы Фериолю:

– Пусть пока у вас побудут.

И только проверив в своих карманах наличие остальных предметов, записанных в длинном перечне, приблизился к двери и положил ладонь в выемку. Как и в первый раз бронированная преграда легко взлетела вверх, открывая взорам все ту же полуживую плоть искусственного пищевода. Только теперь исследователь не стал мешкать и единой секунды. Была догадка, что у него будет время не только проникнуть в сердцевину Колыбельной, но и осмотреться там, а в случае нужды, то и быстренько вернуться обратно. Поэтому он смело перешагнул порог, уперся в мягкую и теплую плоть, набрал в грудь как можно больше воздуха и стал решительно протискиваться внутрь. И сразу произошла первая неожиданность: дверь с присушим ей содроганием и лязгом вернулась на свое место. Причем без единого предупреждения или отсчета времени! Просто грохнулась, и все, словно показывая тем самым, что случилось бы с тем человеком, который решился бы нарушить указание: «Только один!» Если бы кто надумал сопровождать монаха, от него бы осталось только кровавое пятно.

По вполне понятным причинам все переполошились. От окошка, где находилась принцесса, сразу понеслась волна панических вопросов, на которые оставшиеся возле двери помощники даже не знали что ответить. Ситуацию разрядило появление фигуры рискового исследователя в перекрестке линий наблюдения. Причем тот явно понимал, что за него волнуются, и первым делом повернулся в сторону ее высочества и показал оттопыренный вверх палец правой руки. Мол, все в порядке! Потом и остальным дал полюбоваться на свою сосредоточенную, но весьма довольную физиономию.

Усевшись на ложе, он стал производить какие-то манипуляции на невидимых зрителям панелях управления. При этом он пытался что-то выкрикивать в сторону иллюминаторов. И только заметив, что ему всеми возможными жестами показывают, что ничего не слышно, быстро написал на листке бумаги:

«Все в порядке! Сейчас начнется отсчет и будет пуск всей установки. Мне надо срочно ложиться и не двигаться! Я вас всех обожаю!»

Но почему-то лист прикрепил с той стороны, где его могла прочитать только принцесса и стоящие у нее за спиной. Похоже, что последнее предложение предназначалось только ей, и девушка довольно заулыбалась, еще сильней прильнув к маленькому окошку.

Уже под странное мигание всего внутреннего освещения Виктор постепенно улегся, вытянул руки вдоль туловища и замер в полном сосредоточении. Темные интервалы становились все длинней, тогда как вспышки света – все короче. И когда наступила полная темнота, случилось самое страшное.

Хоть и совершенно беззвучное, но явно ревущее пламя заполнило внутренности медицинского устройства и стало бушевать там с неистовой силой. В самое первое мгновение все наблюдатели вскрикнули и непроизвольно отпрянули от иллюминаторов, а потом словно окаменели от увиденного. В таком яростном огне не могло уцелеть ничего живого.