Оскал Фортуны, или Урок выживания

Очевидно, появление начальства являлось для прачек сигналом к концу рабочего дня. Побросав в корзины мокрые штаны и рубахи, женщины потянулись к выходу, вытирая красные от горячей воды руки. Большинство из них не удостоило Александру даже взгляда. Только молодая девушка, посмотрев на нее, что-то прошептала на ухо пожилой соседке. Та перевела взгляд на Алекс и скривила серые от усталости губы в некое подобие улыбки. Александра давно заметила, что слуги в Татсо-маро на редкость мало разговорчивые и какие-то безжизненные, словно зомби. Казалось, они не интересуются ни чем, что не входит в их обязанности. Просто автоматы, а не люди. «Как же их выдрессировали!» — подумала Алекс и поежилась. Только пухлощекий Егай излучал веселье и оптимизм. Это то и казалось подозрительным.

Она долго возилась, приводя помещение прачечной в порядок. Стемнело, пришлось зажечь фонарь, а Егая все не было. Только когда на небе загорелись первые звезды, прибежал запыхавшийся толстячок.

— Все сделал? — первым делом спросил он.

— Посмотри сам, почтенный Егай, — Алекс подала фонарь.

Поблескивая мокрой от пота лысиной, слуга осмотрел прачечную и остался доволен.

— Молодец! Теперь тебя нужно покормить!

— Не мешало бы, — согласилась Александра, чувствуя сосущую пустоту в желудке.

Взяв за руку, Егай повел ее за собой. Алекс хотела освободиться от липких пальцев, но те оказались на удивление цепкими. «Черт с ним, путь подержится», — решила она. Толстяк привел ее в знакомую столовую для старших слуг.

— Пойду, узнаю, что осталось на кухне, — заговорщицки подмигнул он Александре. Отсутствовал слуга недолго.

— А вот и я! — громко объявил Егай, ставя перед ней чашку с рисом и большую кружку пива. — Подкрепись и выпей.

Алекс отведала рис. Не слишком соленый, вкусный и рассыпчатый. Взялась за кружку, продолжая искоса поглядывать на любезного толстячка. Тот в волнении облизал пухлые губы. Александра пригубила мутную жидкость. Возможно, ей показалось, но пиво явно отдавало чем-то горьким. «Лучше быть живым параноиком, чем не быть вообще», — подумалось ей. Опыт недолгого пребывания в Татсо-маро приучил внимательно относиться к мелочам. Алекс прожевала очередную порцию риса и как бы случайно уронила на пол лопатообразную ложку. Быстро спустившись под стол, она сломала ее и появилась перед Егаем с унылой физиономией.

— Вот ведь. Сломалась. Не руками же теперь есть?

Как она и предполагала, дружелюбный толстячок тут же предложил сбегать за новой.

— Мне так не хочется тебя утруждать, почтенный Егай, — виновато проговорила Александра, хватаясь за кружку.

— Мне же нетрудно, Алекс, — буквально расцвел мужчина и заторопился в кухню, высоко подняв один из двух горевших в столовой фонарей. Ох, и не понравилась ей такая услужливость. Едва тот скрылся в дверном проеме, пиво отправилось в угол. В кружке оставалось совсем чуть-чуть, на самом донышке. Его то и допила Александра под одобрительную улыбку слуги.

— Возьми, — протянул он ей новую деревянную ложку.

— Благодарю, почтенный Егай, — Алекс почувствовала легкое головокружение: «Точно, чего-то подсыпал».

— Устал? — чуть погодя осведомился слуга. Александра решила притвориться пьяной. Вспомнила соседа из второй квартиры Колюшка и, подражая ему, мотнув головой, икнула.

— П-п-почти нет.

— Может, спать пойдем? — предложил Егай, помогая ей подняться и подхватывая за талию.

— П-п-пойдем, — согласилась Алекс, выпуская из рук ложку и размазывая по куртке прилипчивый рис.

— Пойдем, пойдем, — мурлыкал толстячок, проводя «в стельку пьяного» мимо соратника.

— А куртка-то вся в грязи, — бормотала Александра.

— Будет у тебя куртка, — широко улыбнулся Егай.

Соратник скрылся за углом. Показалась дверь в подвал, где ночевала Алекс.

— М-м-мы пришли? — спросила она. — Или еще нет?

Слуга втащил ее в коридор.

— В гости зайти не хочешь? — жарко прошептал он на ухо. — Голубоглазенький мой.

При этих словах пухлые ручонки резво спустились с талии.

«Да он педик!» — догадалась Александра и едва не засмеялась, оценивая комизм ситуации. Видимо, Егай принял еле сдерживаемый смех за вздохи страсти.

— Я для тебя все сделаю! И курточку новую, и штанишки, — тихо взвизгнул он, пытаясь нашарить вытянутыми в трубочку губами губы Алекс.

Удар в солнечное сплетение заставил его разжать объятия.

— Ах ты, гаденыш! Я все скажу…

Лучше бы ему помолчать. Александра вспомнила убитого у рва слугу, вспомнила мертвые лица прачек. «Если этот гад не умрет, умру я», — поняла она. Егай продолжал хрипеть, пытаясь нормализовать дыхание.

— Прости, пра-а-ативный, — осклабилась Алекс. — Ты не в моем вкусе.

С этими словами она рывком приподняла тяжеленную тушу, развернула и швырнула лицом в ступени лестницы. Дерево оказалось крепче костей черепа. Любитель мальчиков дернулся и затих. «Соратник видел нас вместе, — вспомнила Александра, вытирая руки о куртку Егая. — Значит, нужно алиби». Она оглянулась. На узкой темной лестнице горел всего один фонарь. Ступени вниз вели в казарму простых слуг, ступени вверх, очевидно, в комнаты синепоясых.