Оскал столицы

А оно вот как обернулось.

Филипп Арьес писал, что младенцев в средневековье анонимизировали. Поскольку смертность там была почти в половине случаев, в ребенке видели забавную вещицу, опасались эмоционально привязываться. Только через год правило «если он умрет, переживать сильно не станем, новый появится», сменялось растущей вверх эмоциональной кривой.

Ох, уж эти французские социологи. Ох, уж эти элитарные обобщения.

— Крутяк, — порадовался вслух за Син, — подрастет будем все вместе с ним играть. Брат, приклеенный скотчем на стене второго этажа дома, офигенно смешно смотрится. Что такое скотч, я позже тебе объясню и сделаю.

— Братик только мой! — выразила недоверие к моим семпайским способностям Син.

— Эвона как, — протянул я. — А скажи-ка ониии-чааан!

Должно сработать: аниме здесь нет, о значении нескольких слов из японского знают только представители элиты.

— Чувствую какой-то подвох, — заосторожничала Син.

Не то, чтобы она мне не доверяет. Хотя кого я обманываю: кошечку мало спасти и накормить, дать поиграть и свой домик. Еще лет пять надо позаслуживать доверие.

— Они-чан — это название героической истории младшего брата, спасшего сестру от смерти. — намекнул я. — История, не вошедшая в летописи, по причине засекречивания, ибо расплата за привлеченную силу оказалась ужасна. От неё еще пошло выражение «Когда братик рядом\ Враг осыпается листопадом.» Но ты её конечно не узнаешь.

— Они-чан, — прошептала она тихонько.

— Жить надо так, — укорил её, — чтобы про тебя слышали в соседнем королевстве. Что за писк новорожденной мышки-полевки? «И» и «а» в слове надо тянуть, голос сделать поласковее. Вот представь, что стакан с водой твой обычный голос. А теперь стакан молока, в который бухнули полмиски мёда. На руках представь мелкий комочек с ушками, который тебе улыбается и попискивает, пытаясь назвать сестричкой.

— Ониии-чааан, — попыталась она вновь.

Да, доза милоты была сокрушительной. Меня словно качнуло в седле. Распластало по лошадке аморфным безпозвоночным. Осадило крупинками песка из набежавшей морской волны на дно.

Зато милота от Каи или Аиши была с тонизирующим эффектом и длилась дольше.

— Ладно, — бархатным голосом обратился к своим спутницам, — всем привет, с вами Николя Дроздов. Сегодня я расскажу вам одну историю о ловкой принцессе Хитруше и её брате принце Лилуше, их врагах-королях из северных королевств по именам Тюлений, Олений и Полений. Представьте себе северные королевства: бескрайние пустыни из снега и льда, заснеженные моря из хвойных деревьев. Бесчисленные белые монстры — неотъемлемая часть этой экосистемы.

Мне конечно никогда не получится скосплеить великого Дроздова, но хвала средневековому исекаю, то есть позор и растерзание, он никому не известен. А ведь Дроздов эталон актера-декламатора.

— Как-то раз король соседнего с северными королевства, старенький Эпафинет решил съездить на лечение бделлотерапией в наш благословенный Шайн. Что может быть лучше шайнских пиявок с Великого болота и красот Тритикама?

Я решил опробовать на них, сваянный мною на ходу, кроссовер из сказки про принцессу Леритье де Виллодон — племянницы Шарля Перро на секундочку! — «Терминатора» и «Побега из Шоушенка». Микс диковатый, но, когда за дело берется Джерк Хилл, даже третий подбородок Эрики Джеймс* затрясся бы от страха за свои барыши.

— И сказал король, моя милая Хитруша, что привезти тебе из Шайна? Ответила скромно принцесса, что ничего ей не нужно, выждала приличествующую паузу и добавила, но шайнский сантехник еще ни одному дворцу не помешал. Лилуш, как потребитель со стажем, попросил цветочек вяленький, но только плюнул на такое непотребство Эпафинет. Ни одного шипа южнокаталийского сливового кактуса не будет в моём дворце пока я жив, ответил он и укатил.

Аиша и Син слегка посмеялись. Цветочек вяленький был выражением из шайнского сленга, но вполне угадываемым. Я особо не старался: болтал, заполняя часовую паузу до места назначения. Мне по внутренним ощущениям казалось, что половина пути, если не больше, уже пройдена. А принцесску развлекать — сакральная миссия. Не станешь такого делать, там конкурс желающих на твое место, больше чем в «Биг Файв».**

— Постучался однажды, после отъезда короля, во дворец как-то ночью, нищий, покрытый рубцами. Возопил жалостно, что знает много ремесел, искусен в готовке еды, шахматах и развлечениях куртуазных. Принцесса умная была, почти как наше блондиничество, послала его тотчас подальше. Но на беду свою, в то же время, возвращался с ночных похождений во дворец домой, принц Лилуш.

Не знаю уступала ли по языку Леритье де Виллодон Шарлю Перро. По переводу 1825 года несомненно. Знатоки говорят, что не очень, её тексты даже принимали за сочинения дяди. Но в целом, история третьей принцессы в русском переводе была так себе. Корявенькая, без креатива и ужасов, с тупыми участниками. Понятное дело, что сказка, но, когда переодетый нищенкой принц-негодяй кидается на кровать, замаскированную сверху нужника, такой треш и озвучка закадровая не вытянет.