Осколки

-- Идея такая, -- уже шёпотом продолжил Ади, -- взорвать этот уродский город к чертям!.. Как в фильме "Бойцовский клуб"!

-- Ты чего, Ади, где мы столько взрывчатки найдём? -- возмутился Рибок, но тут понял, что возмущается не тому, чему следовало, и тут же исправился: -- А как же родители, друзья, родственники?

-- Какие родственники? Алкаш-дядя и шалава-мама -- твои родственники?

-- Ах ты, сука! -- вскипел Рибок, -- маму мою обзывать?

-- Прости, прости, чувак, я не хотел обидеть твою маму. Тебя -- тем более. Но это же самая что ни на есть правда!

И все четверо задумались. У всех -- уродские семьи, у всех -- уродские родственники. Мужики пропивают последнее, бабы спят с тем, кто нальёт. Беспросветно.

И тут, камрады, вы спросите, а где позитив? Что за депрессняк? Ни черта подобного, отвечу я вам. Это не депрессняк, это норма. Норма для любого постсоветского провинциального городка.

Так что решили парни сделать геноцид. Геноцид в рамках одного маленького отдельно взятого городка.

В городке весь спирт воровался и разливался для внутреннего потребления из одной большой цистерны при местном спиртзаводе. Идея простая: залить в цистерну цианистого калия. Все синяки издохнут, а нормальные -- останутся. То и решили.

Как самый языкастый, прозондировать обстановку отправился Ади. Далеко идти не пришлось: Настя -- уборщица на заводе -- сидела за соседним столиком.

-- Настюха, ты же на химзаводе работаешь?

-- Ну, работаю. Только платят мало, и вообще вахтёр Иваныч осточертел, всё за задницу потрогать норовит!

-- Это тот, что до Берлина дошёл? Он же старый...

-- Старый -- не старый, а один хрен, у него одно на уме.

-- Слушай, а хочешь, мы его накажем? Скажем: "Ты что, старый хрыч, на Настю нашу заришься?".

Прыщавая Настя аж зарделась от удовольствия.

-- Конечно, хочу. Пусть поймёт, что не всё так просто! И чтобы непотребности всякие делать не заставлял, а то...

-- Да без базара! -- перебил её Ади. -- Только услуга за услуга, добро?

И Ади легко убедил Настюху залить кое-чего в цистерну.

-- Это крутая шняга, "Гербалайф". От него девки получают кайф при любом раскладе без мужика! Сама всё делать будешь! Никакой Иваныч не нужен тебе будет!

Настя представила, как она посылает Иваныча.

-- Гы-гы-гы... Хорошо, Ади, я всё сделаю...

...Всё прошло как по маслу. Настюха не подвела. Она и стала первой жертвой, оставив каплю "Гербалайфа" для себя.

Парни не учли одного. Спирт добавлялся и в пиво тоже. А потому в страшных судорогах умерли не только почти все уроды, но и трое из четверых участников бойцовского клуба. Умбро в тот день мучился ангиной и пил чай.

-- И ни фига не "Спартак" -- чемпион! Ни фи-га! -- думал про себя Умбро, покидая устланное посиневшими трупами питейное заведение под названием "Скромные люди". -- "Зенит" -- наш чемпион! Оле-оле!

Над пустынной улицей в раз омертвевшего и затихшего городка раздавалось победоносное:

-- Сине-бело-голубые! Хей! Хей! Сине-бело-голубые! Хей! Хей! Сине-бело-голубые!..

Это пел Умбро. На лице его сияла улыбка.

Услышавший это вечно-трезвый дядя Миша подумал: "Педерасты! Педерасты захватили город!".

2003

Про кота

-- ...Я знаю, ты не любишь кошек.

-- Не люблю.

-- Почему?

-- Потому что им на всех плевать. Их интересует только... Короче, только то, что интересно им.

-- Не факт. А котов любишь?

-- Котов ненавижу.

-- Почему?

-- Они как кошки. Только ещё орут.

-- Кошки тоже орут.

-- Нет. Кошки -- плачут. Коты -- орут.

-- Я всё равно тебе расскажу историю о коте, раз уж ты спросил.

-- Я спросил не об этом. Да и к чёрту котов и истории о них. Мне интересна ты. Лучше расскажи о себе.

-- Мне нечего о себе рассказывать. Но я могу рассказать тебе о коте. Или...

-- Хорошо. Расскажи мне о коте.

-- Слушай. Жил-был кот. И звали его Георгий.

-- Хм... Что за имя для кота?

-- Нормальное имя. Не хуже Васьки. Но друзья звали его Гошей.

-- Друзья кота?

-- Ага. Это был кот с друзьями.

-- Это был твой кот?

-- Да. Это был мой кот. Он был очень красивый, независимый и породистый. Порода чувствовалась во всём: в его поведении, характере, отношениях с окружающими. Его все любили, только он не любил никого.

-- Кот, который был сам по себе?

-- Да. Его любили, кормили, давали кров, холили и лелеяли. Он воспринимал это как должное и абсолютно не чувствовал никакой благодарности.

-- И что случилось с этим котом?

-- Слушай. Коту давали всё, что он хотел, и выполняли все его желания. Ему, грубо говоря, сосали и вылизывали.

-- Я думал, коты сами себе лижут...

-- Это был не тот кот. Лизали ему, понимаешь, а не он себе или кому-то ещё.

-- Понимаю.

-- Но кот зажрался. Кот зажрался, присвоил всё бабло и с какой-то смазливой малолеткой умчался в другой город.

-- Что за город?

-- Москва.

-- Понятно. Поэтому ты была одна? Без кота?

-- Да. Я ответила на твой вопрос?

-- Вполне. Значит, Георгий...

-- Георгий.

-- Значит, сосала? Вылизывала?

-- Да.

-- Очуметь! Спасибо за откровенность!

-- Сам спросил. Тебе это так важно?

-- Мне уже всё неважно. Неважно!

-- Ты меня любишь?

-- Да... Нет... Не знаю... Я не могу быть с тобой больше, пойми.

-- Почему?

-- Ты сосала Гоше.