Осколки

-- Оба-на! -- главарь только сейчас обратил внимание на Фару. -- Так ты, сука черножопая, девчонок наших выгуливаешь? Братва, непорядок!

Гопота стала распределяться, окружая Ника с Фаридом. В руках у некоторых сверкнули ножи. Девчонки прижались к стенке, обречённо понимая, что надо убегать, иначе и им достанется, правда, по-своему, по-женски. Но ноги подгибались, да и ребят своих бросать -- последнее дело.

К удивлению гопников, Ник с Фарой не стали смущаться, мямлить извинения или, что того хуже, банально пытаться убежать. Ник стал разминать плечи, шею, кисти. Фара, выросший на самой грязной и бандитской улице Алжира, зачем-то постучал носком левой ноги об асфальт и встал в стойку.

Уверенности у шпаны поубавилось, так как никакого страха в глазах своих жертв они не увидели. Но трёхкратное преимущество, затуманенные дешёвой водкой мозги и боязнь показаться в глазах корешей трусами влило изрядную порцию адреналина в кровь пацанов.

Никто не заметил, с чего всё началось. Но через две минуты всё было закончено. Фару не зря в Алжире называли Костоломом. Его удар левой ногой пробивал кирпичные стены, что уж говорить о коленях обычного человека. Три гопника валялись на асфальте с перебитыми ногами, ещё двое, получив от Ника в скулу и челюсть, лежали в глубоком нокауте. Шестой убежал со скоростью спринтера и исчез с поля зрения в доли секунды.

-- Лихо мы их? -- ухмылялся Ник. -- Я же чемпион области по боксу. А от тебя не ожидал, не ожидал. По идее, счёт 3:2 в твою пользу. Ты тоже чем-то занимался? Хотя так и не скажешь, с виду -- соплёй перешибёшь.

-- Да нет, просто у нас тот, кто не умеет драться, -- быстро умирает, -- Фара был само спокойствие. -- У нас такое -- постоянно.

-- Эй, подружки, вы не заскучали? -- Ник подмигнул девушкам. -- Не спите -- замёрзните!

Девчонки ошалело улыбались, всё ещё не осознав того, что произошло.

***

Через пару недель Ник зашел к Фаре в комнату. Фара с головой ушёл в учебники: надо было написать реферат по философии.

-- Фарид Назимович! Готов работать продавцом видео? В кино-то хоть шаришь?

-- Конечно. О кино я могу говорить вечно. Когда на работу?

-- В общем, испытательный срок у тебя будет месяц, без этого никак. Покажешь себя -- возьмут на постоянку. На работу -- с утра в субботу. В четыре утра ты должен быть вот по этому адресу. Работа тяжёлая, сразу говорю, но ты справишься. Слушай, что говорят старшие, и ничего не бойся. Всё получится! А сейчас.... Это событие надо отметить!

И друзья пошли в магазин. Закупили еды, пива, водки, соков. Услышав грохот бутылок, вахтёрша недовольно проворчала себе под нос:

-- Бухают всю ночь, а девчатам с утра туалет от блевотины отмывать.

-- Не переживайте, тёть Клав, -- заржал Ник, -- блевать мы будем в своих комнатах!

Народу набилось много. Девчонки наготовили салатов, наварили горы картошки и сосисок, сварганили бутербродов. Каждый принёс, что смог. Толстый Генка из тридцать шестой принес трёхлитровую банку варенья. Его долго подначивали, дескать, собрались попить водки и пива, а он принёс варенье клубничное. Генка отбрехивался тем, что кто-кто, а уж он-то пьянствовать не собирается, он просто чайку попьёт.

-- Ага, конечно, -- прикололся Ник. -- Тогда тебе уже и заварку надо было приносить.

Никакого стола не было и в помине. Все сидели на кроватях и принесённых с собой стульях. Слушали "Ленинград" и "Кирпичей", разговаривали за жизнь, а когда Степан вытащил из кармана коробок с травой и её быстренько раскурили, веселье попёрло через край.

Ник, увидев, с какой скоростью Генка поглощает бутеры, заорал:

-- Народ, имейте совесть! Не превращайте закусь в жратву!..

***

После пьянки в комнате у Ника, который жил один (дядя-бизнесмен постарался), все стали потихоньку рассасываться по своим комнатам. Остались только Фара, Яна и Танюха. С Танюхой-то Ник и стал целоваться, постепенно углубляясь рукой всё дальше и дальше. Вконец ошалев, он оторвался от сочных Таниных губ и невидящими глазами оглядел комнату:

-- Фара, твою мать! Так и будешь зырить?

-- Пойдём, Фара. Не будем им мешать, -- Яна преданно смотрела в глаза Фариду и улыбалась.

-- Пойдём, -- согласился Фара.

Яна открыла дверь, затащила Фарида и, не включая свет, плюхнулась на свою кровать. Кровати были американские, без пружин, и плюхаться на них было не рекомендовано. Фара сел напротив, предвкушая, что сейчас произойдёт что-то хорошее. Вообще он был скромный парень и не мог себе позволить приставать к девушке, пока полностью не убеждался в её желании.

-- Садись ближе, чего ты как архиерей на приёме? -- улыбнулась Янка и отодвинулась поближе к стенке.

Фара пересел на её кровать.

-- Хочешь? -- проворковала ему в ухо Яна, чуть приподнявшись.

-- Ты про секс? -- спросил Фара, сделав вид, что не понял её.

-- Не гоните лошадей, молодой человек, я о поцелуе! -- засмеялась Яна. -- Хотя... Да ладно, не смущайся, тогда, в драке, ты был гораздо смелее. Иди ко мне...

***