Осколки. 12 удивительных ситуаций

Дорога от метро к дому обычно занимала у него не больше пяти минут. На пути его был сквер, довольно неухоженный, с редкими скамейками блеклого зеленого цвета. Все это было окружено чугунной, невысокой оградой. Видимо, для того, чтобы людям было удобно через нее перешагивать, что они и делали, протоптав на газонах тропинки.

После конфликта в вагоне метро, Родион оставался в подавленном настроении.

Он брел к дому, как обычно погруженный в себя и не глядя по сторонам. Сознание сканировало обрывки мыслей, суждений, образов. Одним словом, действительность никак его не интересовала, квартира воспринималась как убежище от этой непонятной суеты.

Не удивительно, что в таком рассеянном состоянии перешагивая через ограду, он споткнулся и упал, сильно ударившись коленом и оцарапав ладони. Боль была нестерпимой. Он поднялся, краем глаза замечая тени проходивших мимо людей, и сильно хромая, дошел до скамейки. На ней сидели, и ему пришлось присесть на самый край.

Боль понемногу отходила, и он сел удобнее уже облокотившись о спинку. Оглядевшись, он обратил внимание на девушку, сидевшую рядом и с ней пожилую женщину, читавшую книгу.

– Вы упали? Все в порядке? – Она смотрела на него, хотя из-за темных очков ее глаз не было видно. Он неопределенно покачал головой и стал рассматривать оцарапанные ладони.

– Может, вам нужна помощь?

– Да нет, спасибо. – Чуть слышно проговорил он и посмотрел на нее.

Его представления о женщинах были сформированы теми красочными фотографиями, которые он видел в Интернете. В жизни он мало обращал на них внимание, будучи безнадежно застенчивым и понимая, что его внешность ну никак не может хоть кого-то заинтересовать. А тут он увидел не просто красивую, а притягательно красивую девушку. В жизни таких не бывает. Темные блестящие волосы спокойно ложились ей на плечи, обрамляя прекрасное лицо со слегка смуглой кожей и яркими губами. Черты лица были настолько правильными, что казалось, выступающие скулы и нос были специально подобраны под общую композицию. Руки с изящными запястьями и длинными пальцами лежали на коленях скрещенными. Она была в темном, легком плаще, скрывающем фигуру и улыбалась именно ему.

– Вот упал, – сказал он громче и откашлялся. – Случайно, – и почувствовал что краснеет. – Все время здесь хожу и вот…

– А Кант, кажется, говорил, что рассеянность это форма сосредоточенности, – и засмеялась. Он скривил в сомнении рот.

– Да, возможно. Но я не читал Канта. Мне больше нравится Эрик Фромм.

– Ну, это проще, хотя и привлекательнее. А вы разбираетесь в электронике? У меня плеер сломался, а я ничего не понимаю. – Она уже протянула ему руку.

– Так, немного. – Он взял маленький плеер с наушниками и стал его разглядывать.

– Может батарейка села?

– Нет, я только вчера ее заменила. Но если вы не можете, ничего страшного, – и она протянула руку, чтобы избавить его от неловкости.

– Я могу посмотреть, – проговорил он.

– Правда? Вот здорово. Я здесь каждый день бываю. Я буду очень благодарна. Да, и если надо заплатить, вы скажите. У нас есть деньги, правда, бабушка. – Бабушка посмотрела на него безразлично и вернулась к книге.

– Мы живем тут рядом, где универсам.

– Санна, нам пора идти. – Бабушка уже стояла рядом с ней. Санна тоже встала и взяла ее под руку.

– Ну, до свидания, – сказала она, чуть повернув голову в его сторону. На что он кивнул ей, и они пошли к выходу из сквера. А он остался сидеть с плеером в руке.

Было около шести часов вечера. Дома его ждала работа, ему хотелось есть, но он не хотел уходить с этого места. Он был как будто оглушен проехавшим рядом с ним поездом под названием «счастье» и успел заглянуть в его окна, увидев совсем другую жизнь: светлую, радостную, красивую. А где-то внутри трепетала его душа, и эту вибрацию ощущало все его тело. Но в конце концов, он встал и пошел домой, уже осторожно перешагнув через ограду, вспомнил Канта.

Одинокие люди удивительным образом склонны к самоорганизации. Наверное, отсутствие внешней организации заменяется у них на внутренний жизненный ритм. Если исходить из этого, то Родион был довольно организованным и обязательным человеком. Поэтому, приведя себя в порядок и поев, он сел за компьютер, но не для того чтобы работать, а просто в его квартире это был единственный стол. Он рассматривал плеер и пытался понять, что можно сделать для его исправления. Он нажимал разные кнопки, понимая, что вряд ли сможет его починить, но желание оказаться полезным для той девушки было очень сильным. Он не знал, чем ее можно заинтересовать и, значит, снова увидеть. Он вспоминал ее снова и снова или, правильнее сказать, она все время оставалась в его голове. Он пытался вспомнить какие-то детали, представить себе, сколько ей лет, но оставался только образ или общее впечатление нежности и радости. И даже поработав и лежа в постели, он еще долго думал о ней, надеясь, что хоть чем-то мог понравиться.