Осколки

— Вроде да. Сереж, не надо, я такси вызову, ты и так много сделал.

— Ты меня первый раз по имени назвала, — заметил я, — с того момента, как мы на ты перешли. И не спорь, пожалуйста.

— Потому что говорить тебе ты я еще могу, а вот фамильярное «Сережа» в отношении легенды — это наглость.

— Тебе точно лучше, — я завожу мотор, — только пожалуйста, не надо вот этого — легенда.

— Почему?

— Не хочу с тобой этого, — честно сказал я, — все шелухой какой-то кажется. Я с тобой человек, музыкант, но все эти ярлыки и титулы — лишний хлам. Никогда не считал, что это про меня.

— Мне приятно, — признается она, — только разве это все неправда? Да еще и без больших чужих проектов и скандалов.

— Если бы ты читала мою биографию не по диагонали, то знала бы, что в большой проект меня звали, но не сложилось. Не люблю рамки, условности, не люблю, когда творчество подгоняют под стандарт.

— Я заметила. А насчет биографии… Ты же со мной человек, так зачем мне где-то что-то целенаправленно искать?

— А я поискал про тебя.

Ее реакции я не понял — редко когда люди так резко бледнеют, что даже губы стали синеватыми.

— И что ты нашел? — голос у Саши был спокойным, но вот бледность…

— Группу Вконтакте, страничку со стихами, немножко рисунков. Больше особо ничего и нет.

— Ну я же не ты. У меня даже интервью никогда всерьез не брали, — натянуто улыбнулась девушка. Что ее так испугало, интересно?

— Интервью интересно только первые несколько раз. А потом все идет по кругу и редко задают интересные вопросы.

Выезд из города в пятницу вечером — тот еще аттракцион. Мне кажется, что пробка была километровой.

— И тут, как назло, никак не объехать, — расстроилась Саша, — надо было такси вызывать — ты сейчас только время зря потратишь.

— Зато я буду спокоен, что с тобой все нормально. Ты каждый день так стоишь?

— Нет, стараюсь раньше проехать или в городе задержаться. Тем более, что у Дашки скоро экзамены.

— Вы давно дружите?

— Мы дружим вчетвером. Я, Андрей, Леша и Надежда — наша поэтесса. Ты их видел, наверное, тогда на съемках. Леша друг детства — наши отцы дружили, мы буквально в одной песочнице выросли, с Надькой мы в одном классе учились, а Андрей в классе в шестом в наших муз кружок пришел.

— Я думал, что Андрей безответно влюбленный, — признался я, — он на ваших съемках так за тебя огрызался.

— Вот за чем ты подглядывал, значит. Нет, просто он нас с Дашей уровнял в какой-то момент. И дело даже не в том, что Андрюшка старше всех нас, просто, когда их с Дашкой родители погибли, ему пришлось быстро повзрослеть. Сложно в двадцать лет остаться с маленькой сестренкой на руках.

— И он ее сам вырастил?

— Мы все руку приложили. Андрюшка работал, как проклятый, и учился, а мы ему помогали, как могли. Ну, как можно помочь в семнадцать лет — кто-то с Дашкой сидел, кто-то по дому помогал, Лешка ему Андрею работу подкидывал — у него знакомых полгорода.

— Редко кто так дружит. Это большое счастье — друзья.

— Мне повезло, — она улыбнулась чему-то своему, — а у тебя с друзьями? Про это википедия ничего не говорит.

— И слава Богу, — я усмехнулся, — приятелей много, а друзей можно по пальцам пересчитать. Олега ты знаешь — мы с ним познакомились, когда я только из своей провинции в большой город перебрался. Считай, полжизни дружим почти. Напомни, куда здесь сворачивать?

— Вон туда, где два бетонных столба. Значит, ты тоже делишь знакомых людей на друзей и приятелей?

— Есть такое, — я не стал спорить, — но я хоть циничный старый пень — имею право, а ты почему?

— Что-то я ни цинизма, ни старости особо не вижу, — Саша фыркнула, — а то, что я тоже могу быть циничной ты не допускаешь?

— Нет. Но границы ты свои хорошо оберегаешь, — я свернул на нужную улицу. Жаль, что пробка не растянулась еще на час.

* * *

Александра.

— Можно тебя хотя бы чаем напоить? — спросила я у дома. Я была действительно ему благодарна.

— Уже не получится, — покачал головой Сергей, — я очень не хочу тебя одну оставлять, но у меня еще есть дела сегодня. Хотя, кажется, не одну.

У моих ворот, попинывая колеса мотоцикла, слонялся Леша. И слава богу, потому что в большом доме одна… Бррр.

— Нифига у тебя личный водитель, — присвистнул Леха, когда машина Топольского скрылась за поворотом.

— Так получилось. Лешик, пойдем я тебе кое-что покажу, а ты мне подскажешь, что с этим всем делать.

— Что случилось?

— Мне сегодня цветы передали. Двенадцать темно-алых роз, — сказала я, наливая Лешке чай.

— Неприятно, конечно, Шур, но, возможно, кто-то просто тупой и не умеет считать.

— Андрей и про первый букет тоже самое сказал. Нет, фишечка была в том, что я из них достала, — я порылась в сумочке и протянула Лешке смятую фотографию.

— Блядский случай… — Леха никогда при мне в выражениях не стеснялся, — Шура, что за хрень?

— Ты меня спрашиваешь? Я себе на фотографиях глаза не выкалываю. Да и цветы приносили уже, правда шесть и без фотографий.

— А фотка ведь старая — у тебя еще эти дурацкие белые пряди здесь. Не помнишь, когда и кто снимал?

— Фотография обрезанная, я на ней с Димой, это его день рождения.