Осколки

Ему всё приходилось переосмысливать по ходу. Всю свою жизнь, которая свелась к какому-то бесконечному выбору. И ведь суть этого самого выбора была всегда одна: как остаться человеком, за которого не будет стыдно в первую очередь перед самим собой. Илья перевернулся на бок, подгрёб под себя одну из двух венчающих изголовье подушек и закрыл глаза. Сон, к удивлению, пришёл быстро. Пожалуй, впервые за последний месяц Илья спал нормально. До этого он или вовсе не мог уснуть, или засыпал, выбившись из сил, под утро, за час до будильника. А в этот раз проснулся сам. Прислушался к себе — да, точно, выспался! Несмотря на то, что посреди ночи его несколько раз будили вопли из коридора.

Потянулся до хруста в костях, нашарил телефон. Живот заурчал. И хоть ещё вчера Стужин клялся, что ни за что не пойдёт на завтрак, который входил в стоимость номера, сейчас он прикидывал, как долго еще этого самого завтра ждать. По всему выходило, недолго. За это время Илья сходил в душ, уже привычно холодный, и переоделся в лёгкие брюки да единственную оставшуюся чистой футболку.

Завтрак, кстати, был не так уж и плох. Стандартный набор — каши, хлопья, яичница, нарезки и блинчики. А вот кофе — абсолютно дерьмовый. Он только в рот набрал и выплюнул обратно в чашку. Как раз, когда в ресторан зашла Агата. Сегодня на ней были шорты до середины бедра, топик и длинная шёлковая накидка вроде тех, в которых ходили местные женщины. При желании та могла её укрыть от шеи до самых ног. А пока свободно развевалась от ветерка, что образовывал большой вентилятор под потолком.

— Доброе утро.

— Привет. Кофе не бери. Гадость редкая.

— Спасибо, что предупредил. — Агата взяла большую тарелку и, пока он с нескрываемым любопытством разглядывал её тылы, стала нагружать ту снедью. В тарелку отправились омлет, две сосиски, сыр и какие-то местные пирожки, рядом с которыми легли три блинчика, а на них полилась сгущенка. Здесь она была невероятно вкусной, кстати, он и сам успел оценить.

— Ты сорвалась?

— В каком смысле?

— В смысле с диеты? С ней покончено, или как? — кивнул в сторону наполненной с горой тарелки. Агата смутилась.

— Да не было никакой диеты. Пожалела тебя, оголодавшего.

— А-а-а, — протянул Стужин, с большим трудом подавив готовое сорваться с языка заверение о том, что в сексуальном плане он голоден гораздо больше. А вдруг бы и тут прокатило? — И что, ты всегда ешь в таких количествах?

— Нет. Просто теперь оголодала я. И непонятно, появятся ли у меня деньги, чтобы оплатить обед.

— Так это стратегический план?

— Он самый.

Поставив тарелку на стол, Агата вернулась к прилавку со снедью и всё же набрала кофе, который, точно так же, как недавно Илья, выплюнула, едва пригубив.

— Ужас.

— А я тебе что говорил? — усмехнулся Стужин.

— Много всякого. И это убедило меня в мысли, что верить тебе не стоит.

Свой тон Агата смягчила улыбкой. Да он бы и так не смог на неё обидеться. Собрав волосы в высокий конский хвост и без грамма косметики на лице, она выглядела совсем молоденькой и наивной.

— Сколько тебе лет?

— Ничего себе переход!

— Ну а что мне надо было спросить? Почему ты ко мне преисполнена недоверием?

— И правда. Тут ведь всё ясно. А лет мне двадцать семь.

— Не дашь.

— Это не моя заслуга. Всё дело в хорошей генетике. А тебе сколько?

— Тридцать один.

— Дашь, — смерив его пристальным взглядом, заключила Агата.

— В смысле? — уточнил Стужин.

— В смысле тридцать один я бы тебе и дала.

— Лучше бы ты мне просто дала.

— Ужас! Какой топорный подкат.

— Вчера был не топорный, но ты всё равно меня продинамила. Что толку тогда ходить вокруг да около?

Агата засмеялась. С утра ресторан был практически пуст. По радио надрывался какой-то местный Киркоров. Было это ужасно, как ни крути. И опять, будто прочитав его мысли, Агата заметила:

— Это ты ещё сериалы местного производства не видел.

— А ты посмотрела?

— Ага. Одну серию, пока красила ногти.

— Значит, подводя итог, из хорошего здесь — люди, архитектура и кухня. Из плохого — эстрада и сериалы. Осталось выяснить, как тут с банкоматами. Ты доела? Пойдем!

— Куда?

— К банкомату. Тут есть неподалёку, я глянул на карте.

— А почему я должна идти с тобой?

— Потому что я угощу тебя нормальным кофе.

— Я сама себе могу его купить.

— Нет. Если денег снять не удастся. А у меня есть доллары. Помнишь?

— И много есть? — заинтересовалась Агата.

— На кофе хватит, — ухмыльнулся Илья. — Может быть, даже с каким-нибудь кренделем.

— О, нет. Я наелась. Но от кофе не откажусь.

Было всего восемь часов, когда они вышли из гостиницы. Свернули с тихой тенистой улочки на один из шумных центральных проспектов и побрели вверх. На пути им попадались многочисленные кафе, рестораны и магазины. Пахло кофе и чуть-чуть пылью. Дворники старательно наводили лоск, и их усилия не оставались незамеченными. Город был чист и аккуратен.

— Девушки вперёд, — сказал Илья, когда они подошли к многочисленным, выстроенным в ряд банкоматам. На каждом была специальная пометка, что их карты обслуживаются. Но, видно, Агате не захотелось рисковать:

— Нет уж, давай ты.

— Это ещё почему?