Осколки

На следующий день Фарнабаз не выходил из дома, но беспокойство епископа повысилось — вокруг жилища перса крутились какие-то подозрительные люди. Входили, уходили. За некоторыми проследили и видели их в порту. Из нескольких кораблей Фарнабаза, стоявших в эти дни в гавани, один ушёл, ещё на два что-то грузили. Товары, наверное. Он же купец теперь.

Не нравились Ономарху эти товары.

Во вторую ночь, как и в первую, ему не спалось. Сидел с полупустой чашей, смотрел на огонь лампы. Думал.

— Господин! — закричали за дверью, — господин!

— Что случилось?

В комнату ворвался один из людей Промаха в сопровождении Левого.

— Господин, они уходят!

— Кто?

— Корабли Фарнабаза! Ещё один ушёл, последний тоже, верно, отчалит сейчас!

— Сейчас? Ночью? — Ономарх привстал.

«Вот оно!»

— Промах там?

— Да!

Епископ взглянул на Левого.

— Всех поднимай! В порт, немедля!

До порта бежать было совсем недалеко. За квартал они услышали звуки драки, лязг стали, крики.

— Быстрее!

Паламед вырвался вперёд, завернул за угол, выскочил ан пирс.

— Бра-ат!

На узком пирсе несколько человек танцевали друг с другом пирриху. Рыжее пламя плясало в руке одного из оборонявшихся, в коем Ономарх немедленно узнал…

— Снова ты, тварь!

Антенор принял на маленький круглый щит-пельтарион клинок Промаха и в ответном выпаде всадил свой меч ему меж рёбер. Правый рухнул на колени и завалился набок.

— А-а-а! — истошно заорал Левый.

— Антенор! Быстрее! — крикнул с борта аката Фарнабаз.

Дион, дравшийся рядом с гетайром, сбил с ног последнего из людей Правого и бросился к сходням. Гетайр пятился следом.

— Быстрее!

Репейник втащил Антенора на борт. До сходней домчался Левый, за ним спешил епископ с оставшимися людьми. Один из людей Фарнабаза взмахнул длинным багром и огрел им Паламеда. Тот успел отшатнуться, но острый кончик багра прочертил по его лицу глубокую борозду. Матросы втащили сходни и оттолкнули шестнадцативёсельный акат от пирса. Другой корабль бывшего сатрапа уже выходил из гавани.

— Бра-а-ат! — выл Левый.

Он бросился к Правому, рухнул на колени и сжал в объятиях его тело.

— Болваны! Чего вы застыли! — бесновался на берегу Ономарх, — зовите стражу! Будите Мосхиона! Мне нужна триера! Они же уйдут!

На востоке начал светлеть горизонт. Оба аката Фарнабаза поставили паруса. На первом командовал его старший сын, вторым управлял сам бывший сатрап. А младший сын накануне пересёк пролив и поджидал в Кавне. Он уже купил там три десятка лошадей и припасы на много дней пути. Местные купцы не знали, каких богов благодарить — парень даже не торговался.

Ещё два корабля из десяти, которыми владел купец Фарнабаз также накануне, незаметно от соглядатаев Ономарха отбыли в Эфес.

Когда триера с Ономархом наконец вышла в море, конный отряд уже мчался в Хрисаориду.

— А дальше?

— Дальше… Дальше ты увидишь, во что превратилась Царская дорога без великого царя.

— Не думаю, что с прошлого года что-то изменилось. Что же дальше? Где мы, наконец, остановим коней?

— Кто знает? Может быть на краю Ойкумены.

— Далеко. Так далеко не доходил даже Александр. Края Ойкумены достиг лишь его великий предок. Но то была западная половина мира.

— На западе теперь царство без царя. Пусть за него грызутся изменники. Судьба царя без царства там, где восходит солнце.

Продолжение следует…