Осколки

В глазах Рэйдена Ра-Гро проскальзывала нелестная для моего самолюбия картинка, но парень быстро справился с личными впечатлениями, бросив все силы на дело. Главное, чтобы помощник на примете имелся, а чем заняты его тайные помыслы – разберемся потом. Если понадобится… Он явственно испытывал страх, но легко отодвинул ненужные чувства прочь с дороги. Потому что твердо знает простую истину: время нельзя тянуть до бесконечности. Как тетива лука – либо порвется, не выдержав приложенного усилия, либо вырвется на свободу и больно хлестнет по пальцам. Надо просто жить так, как тебе положено предками, как требуют обстоятельства, но не поверять слепо свои действия заплесневелыми правилами, а дополнять их своими.

Речник нашел во мне покой. Хорошо хоть, не смертный. И как ему это удалось? Хотя, Наржак не обладает умением рода Ра-Гро и не способен читать за пределами сердца… Но, может быть, читать в сердце – полезнее? Покой… Не могу решить, радует меня услышанное или нет. Если внешнее – лишь отражение внутреннего, вздохну с облегчением. А если не отражение? Если все, что выходит на поверхность – изгнанники из глубин сердца? За ненадобностью, к примеру. Или убежали по собственной воле, от усталости, разочарования, скуки… Какое же объяснение будет правильным?

И все же я мог бы попробовать увидеть себя со стороны, воспользовавшись услугами Хельмери. Но вряд ли мне помогли бы даже таланты лицедея. Женщина видела меня только несколько часов, в течение которых не происходило… Внутри меня ничего замечательного не происходило. А значит, волны изменений не превращались в прибой, доступный вниманию Хель. Верно, никакого смысла. Чтобы узнать, каким вижусь людям, мне пришлось бы таскать с собой целую толпу лицедеев, запоминающих каждый вдох. Но если бы так и случилось, если бы я увидел ВСЕ… Что делал бы дальше? Изменился кому-то в угоду? Надевал бы маски, лишь бы не ранить чувства других? Вряд ли. Но означает ли сей вывод, что по-настоящему важно только внутреннее ощущение?

Если не закрываться от внешнего мира, позволять его волнам накатываться на сознание, перебирать принесенные камешки, ждать, пока осядет поднятая муть, или наоборот, самому баламутить воду… ТАМ. ТУТ. Два конца одной и той же ленты, причудливо переплетающиеся друг с другом, иногда почти касающиеся, иногда разделенные непреодолимым расстоянием…

Еще одно замечательное качество кошек заключается в том, что они умеют ходить совершенно бесшумно. В отличие от людей. Изо всех нынешних обитателей поместья ночными посетителями могли оказаться только дедушка с внуком или свита принца, потому что мои подопечные заночевали в деревне, о чем любезно предупредили с помощью мальца, шустро доставившего устное послание и не менее шустро убравшегося восвояси. Учитывая, что из прочих лиц мне не хотелось бы посреди ночи видеть ни одно… Я слегка раздвинул ресницы, готовясь либо ворчать, либо ругаться, либо молчать, и дальше притворяясь спящим. Но тщательно выстроенные планы со злорадным треском рухнули: в дверях стоял его высочество. Нет, не «высочество».

Мальчик. Просто мальчик. Ребенок, проснувшийся и не нашедший рядом с кроватью кого-то из родителей. Одинокий, испуганный, робкий. Однако все эти впечатления могли быть плодами моего воображения, щедро подпитанного несвоевременными размышлениям в ночь полнолуния, а вот взгляд… И добро бы, если бы Рикаард смотрел на меня. Но он смотрел на кошку.

Шани, свернувшаяся клубком под моей рукой и тихо мурчащая песенку о счастливой кошачьей жизни. Какие мысли у меня вызвала бы такая картинка? Умиление, мимолетное и ни к чему не обязывающее, но умиротворяющее и улучшающее настроение. Но то у меня, а взгляд принца… Почти пылал.

Не злостью, нет. Завистью. Причем чувством того рода, что отчаянно бьется о прутья клетки и кричит: «Ну почему у всех вокруг есть, а кому-то не дозволено даже мечтать о таких простых вещах?!» И в глазах, магией лунного света приобретших цвет серебра, плескалась боль. Очень много боли. Так много, что ее брызги вылетали наружу, кривя лицо попыткой то ли зло рассмеяться, то ли зарыдать.

Он стоял и смотрел. Так напряженно, что я не удержал тревогу в своем сердце и, приподнимаясь с подушки, спросил:

– Что-то случилось, ваше высочество?

Рикаард вздрогнул, не отрывая взгляда от моих пальцев, все так же зарытых в пушистый мех.

– Вам что-то понадобилось?

Принц отступил назад, в коридор, светлое пятно длинной рубашки боролось с темнотой всего пару вдохов, потом растворилось в ночных тенях, а я вдруг почувствовал, что снова запоздал с решающим ударом. Мальчик, вопреки собственному утверждению, принял бы из моих рук все. Несколько мгновений назад. Если бы мне удалось обойтись без слов. Или подобрать другие слова. Те, которые ему по-настоящему нужны.