Осколки

С квартирой, которую Сашка, подарил нам в день свадьбы я простилась сразу после того как забеременела. Было трудно расстаться с ней. Но там каждый уголок напоминал, о том, что он больше не со мной. Мы так любили то место. Оно было идеальным. Оно стало центром нашей вселенной, в нём весь остальной мир переставал существовать. Мы запросто могли все выходные проваляться в гостиной, смотреть фильмы, читать друг другу. Мы утопали друг в друге. Мечтали, как наши дети сделают там первые шаги.

Никогда не забуду последний счастливый день в той квартире. Ничего особенного, большую его часть мы провалялись на полу перед панорамными окнами в гостиной, в куче одеял и подушек:

– Саш? – я уткнулась носом в его плечо.

– М-м-м? – он рассеянно теребил в пальцах мой кудрявый локон.

– Может, переберёмся на диван? Тебе удобно? Мне кажется, от окна дует? Тебе не больно лежать на жестком полу? – тараторила я.

– Маленькая, пожалуйста, расслабься! – он потянулся к моим губам и нежно поцеловал – здесь легче дышать. Марусь, смотри весь город как на ладони. Давай представим, что мы летим…

– Я полечу с тобой куда угодно, – улыбнулась я хитро, – но только после очень большой кружки кофе! И бутерброда с расплавленным сыром! И маленького кусочка шоколада!

– Вот же конъюнктурщик мелкий, – проворчал Сашка, осторожно поднимаясь, придерживаясь одной рукой за стену.

– Саш, не надо! Я сама! – я мгновенно вскочила, чтобы его остановить.

– Пока я могу передвигать ноги, я буду варить своей женщине кофе! И пусть кто-то, – он сердито сдвинул брови, – попытается меня остановить!

Я крепко обняла его, проскользнув руками под серую футболку, глубоко вдохнула родной запах:

– Никто и никогда не сможет сварить кофе лучше тебя, – шепнула я дрожащим голосом.

Мы тогда ещё не знали, что он в последний раз сварил мне кофе. В последний раз щекотал меня, читал вслух “Маленького принца”. Я плакала, он смеялся. Он в последний раз целовал меня так, что кружилась голова, а по спине бегали мурашки, и я забывала, как дышать. В этот последний счастливый день мы были только вдвоем. А потом пришла боль. Она заполнила собой всё пространство. Я вдыхала и выдыхала боль, я тонула в ней как в океане. Я разбивалась на кусочки. В груди зияла дыра, словно мне вырвали сердце. И когда на горизонте моей жизни показалась надежда я навсегда закрыла двери того дома.

Все девять месяцев в ожидании сына я провела у Даши с Женей. Приехала к ним с положительным тестом на беременность в руках и не смогла вернуться в стены родного дома. Хотелось сбежать подальше от своих страхов, от возможных встреч со знакомыми, от неуместных вопросов, укрыться от любопытных глаз. А ещё мне нравилось представлять, что Сашка остался в Москве в нашей квартире, что он встает рано утром на пробежку, потом пьёт кофе с молоком, спешит в офис. Он там, а я здесь.

Удивительно, но именно в этот момент у меня появился лучший друг – Максим. После “Тёмного дня” было больно видеть его, одного без Сашки, потерянного, раненого. Читать в его глазах своё собственное жалкое отражение. А потом, он занялся продажей моей квартиры и поиском новой, подходящей для нас с будущим малышом. Постепенно взял на себя и ремонт и обустройство. Сначала приезжал по выходным, а после всё чаще чудом, выкраивания в своем сложном графике время, чтобы по пробкам добраться к нам. Макс привозил продукты, витамины, книги для беременных и специальные подушки, сопровождал к врачу, гулял со мной. Но самое главное мы начали разговаривать. Много и обо всем. Нам удалось разрушить стену отчуждения, мы впервые за долгие годы общения увидели друг друга настоящих. Без буфера созданного Сашкой.

Когда я узнала, что беременна, Сашка во снах стал исчезать при любой попытке к нему прикоснуться. Тогда же я впервые заметила тоненькую золотую нить соединяющую наши руки. Он был рядом, но не позволял выпасть из реальности. Всякий раз стоило лишь на долю секунды подумать о том, что я хочу остаться, неизменно произносил “Маленькая, просыпайся!”. Он как мог охранял мою хрупкую жизнь и жизнь моего будущего сына.

Где-то за месяц до предполагаемой даты родов Соколовский слетел с катушек. Он в принципе вёл себя как гиперзаботливый папочка. А тут буквально ни на секунду не отходил от меня. Не спал ночами, похудел и казалось вот-вот полностью поседеет.

– Марусь, ты какая-то бледная, – друг внимательно всматривался в моё лицо, – может я позвоню Константину Николаевичу?

– Максик, я хорошо себя чувствую. А бледная потому что гемоглобин упал. Для моего срока беременности это абсолютно нормально…

– Я тут решил отпуск взять…

– Отпуск?! Ма-а-акс?! Ты сам-то хорошо себя чувствуешь? Ты отпуске в последний раз когда добровольно был? Когда… – я осеклась.

– Марусь, я между прочим не молодею! А у меня скоро сын родится! И вообще мне в офисе надоело торчать, пока вы тут своей весёлой компанией каждый день развлекаетесь! – обиженно ворчал Соколовский.

– Но как же там без тебя?