Осколки

Сегодня, в частности, она очень нуждалась в освобождении, которое всегда приносил ей бег, нуждаясь в нем больше, чем когда-либо за последние несколько недель. Как только Ник Мэннинг высокомерно стал расхаживать у нее по офису, ворвавшись в ее жизнь, пытаясь пробраться за ее непроницаемые стены, которые она воздвигла вокруг себя, ей необходима была передышка.

В «Джессап Приор» очень редко она могла столкнуться с Ником в здании — случайно в лифте или в конференц-зале на совещании. Тогда она ждала таких редких моментов, ей постоянно приходилось бороться с искушением, чтобы не пройти мимо его кабинета, чтобы хотя бы на пару секунд увидеть его. Но теперь, когда он был для нее последним человеком, которого она хотела бы видеть, ей казалось, что он постоянно попадается ей на глаза. Стоило закончиться рабочему дню, как он обязательно заглядывал в ее кабинет, выдавая какое-нибудь едкое или поддразнивающее замечание, или комментарий, на который она не реагировала. И Ник, злобный ублюдок, посмеялся бы над ней в очередной раз, если бы она произнесла что-нибудь колкое в его адрес, или попросила бы его своим самым лучшим тоном Ледяной королевы оставить ее в покое.

Но после каждого его досадного и нежелательного посещения, жизнерадостная Кара всякий раз заглядывала в ее кабинет, мило спрашивая, все ли в порядке, либо что-то говорила насколько мил и сексуален Ник. И Кара, как всегда в своем репертуаре, опекала ее, Анжела прозвала ее про себя «маленькая мать», потому что она все время ей подсовывала то пакетик с печеньем или шоколадкой, или сэндвич и пончик, оставшийся после встречи в конференц-зале. Чаще всего Анжела непроизвольно тянулась и ела то, что приносила Кара, и к своему удивлению обнаружила, что прибавила почти десять фунтов за последний месяц.

Набрав вес, ей пришлось порыться в своем гардеробе, отыскивая одежду второго размера, но даже некоторые из этих вещей стали немного маловаты. Хорошо было то, что ее скромная по размеру спальня могла похвастаться большой гардеробной, а Анжела относилась к тем людям, когда не легко избавлялись от ненужных вещей. Лорен любила называть ее барахольщицей или поддразнивала, что она скоро превратится в одного из тех жалких людишек, как в телешоу «В плену ненужных вещей», на самом деле, это не так уж было и плохо, думала Анжела. У нее было много одежды четырех размеров, начиная от крошечного нулевого, который недавно стал слишком тесным до потрясающего дизайнерского гардероба шестого размера, который ей купил Ник несколько лет назад.

Несмотря на свои неоднократные заверения Лорен, Анжела была не в состоянии избавиться от тех вещей, которые он подарил. И как только она решалась сложить его вещи в кучу, захватив коробку и большие пакеты для мусора, и направившись в свой гардероб, готовая вытащить его подарки, так ей было всего лишь одного взгляда на какое-нибудь платье, как тут же возникало мимолетное воспоминание о том вечере, когда она надевала его и где, поэтому отказывалась выбрасывать его вещи. По крайней мере, она наконец-то запихнула их все в застегивающиеся чехлы, поэтому сейчас, постоянно не видя их, они не служили ей постоянным напоминанием, когда ей приходилось что-то выхватывать из шкафа.

— Дерьмо!

Ее мысли сейчас находились за миллион миль от сюда, на мгновение она рассредоточилась и тут порезала палец о камень, отчего немного зашаталась, потом встала более устойчиво. Она не могла позволить себе ни на что отвлекаться, сердито напомнила себе, и выбросила все мысли из головы, пробегая последнюю милю или около того. Обычно она вставляла наушники, слушая музыку, тем самым глуша свои беспокойные мысли, но в большинстве марафонов наушники не разрешались из-за соображений безопасности. Итак, на последней миле марафона она настроилась на финиш, способность, которую отточила до мелочей за последние несколько лет, и позволила настоящей радости от бега взять над собой вверх.

Она уже слышала звуки и голоса у финиша, пока не видя его, и выброс адреналина, который она всегда испытывала в конце гонки, позволил ей пройти несколько ярдов спринтерским бегом. Сообщество марафонцев на короткие и ультра длинные дистанции было дружным, и хотя Анжела все еще была одиночкой, многие бегуны и добровольцы узнали ее. И их крики, когда она пересекла финишную черту, вызвали редкую улыбку у нее на лице, она высоко оценила поздравления от членов команды, которые финишировали ранее.

Кто-то передал ей бутылку с водой, и она сделала три глотка, когда знакомый голос прозвучал справа от нее:

— Поздравляю, Ангел. Твой спринт к финишу был довольно впечатляющим, особенно после тридцатимильной гонки. Я никогда не предполагал, что ты такая выносливая.