Осколки будущего

Радовало только то, что мама, Соня и Стас гуляли где-то. Ещё не хватало расспросов братца о том, что она тут затеяла, или повторюхи-Сони в компаньонки.

Дверь 318а скрипнула после заката (если утопленница не выходила во время завтрака и обеда, когда Аня бегала вниз за припасами, или ночью). Шпионка, уж не чаявшая такой удачи, отпрыгнула в глубь комнаты. И тут же, взяв себя в руки, вышла, отправляясь за противницей.

Они спустились в лифте и даже поздоровались, потом Аня проявила бдительность и спряталась. Уже стемнело. Заканчивался ужин.

То, что таинственная женщина идёт в сторону моря, стало ясно почти сразу. Стараясь привлекать поменьше внимания, Аня следовала за своей соседкой по пятам. На полпути к пляжу шагнула в тень закрытого дневного кафе и, зажмурившись, на секунду «сняла» отсутствующий костюм, после чего превратилась вновь в целях конспирации. Евгения Витальевна уверяет, что их матерчатые маски – не просто тряпки, а настоящая колдовская защита от узнавания.

Дальше Аня двигалась уже в боевом сарафане.

Когда они с утопленницей оставили позади полный народа парк отеля и ступили на песок, Аня поняла, что упускает преследуемую. Этого делать никак нельзя – нужно действовать. Сейчас же. Немедленно.

– Мадам! – позвала Аня. – Постойте! Надо поговорить!

Женщина обернулась, сверкнув большими глазами.

– Вали-ка отсюда, – негромко посоветовала она, – я спешу. Давай-давай, а то пожалеешь.

– Я полупокойников не боюсь, – холодно отрезала Аня. Собеседница вздрогнула, невольно бросая взгляд на своё идеальное тело.

– Кто ты такая? – выдохнула она.

– А ты? Меня можешь считать стражем покоя пострадавших, – выдала Аня отрепетированную в часы безделья фразу. – И я хочу знать, за что они пострадали.

Женщина склонила голову, глядя на помеху. Прохладный ветер, накатывающий со стороны моря, шевелил её волосы и почти невесомое, воздушное платье; дул в лицо внезапно обретшей твёрдость Ани. На губах загадочного создания едва проглядывалась лёгкая, но совсем недобрая улыбка, а её зрачки, казалось, тускневшие в далёком свете фонарей ближайшей аллеи, то и дело поблёскивали.

– Любопытной Варваре…

– Какие познания в фольклоре, – мигом схватила принцесса Авелилона, – значит, ты была человеком?

– Была ли я человеком? – разгневалась женщина. – Была и стану опять! Или кто мне помешает? Ты?!

– Смотря какой ценой.

– А какой угодно!

И с этими словами существо, кожа которого стремительно синела на ветру, рванулось к Ане, намереваясь сбить с ног. Но та ожидала нападения и движением ладони отбросила утопленницу к морю энергетическим сгустком. Следующий же цепью сковал её конечности.

– Простите. Но ваши средства чересчур неприемлемы, – тяжело дыша, крикнула Аня, подбегая, – и потому…

Она замахнулась, но тут пленница застонала, вскинув такой отчаянный взор, что шар застыл в руках, а внутри всё похолодело.

– Кто ты? – прошептала связанная. – За что ещё и ты хочешь причинить мне зло?

– Ещё?

– Только не убивай, – тоскливым голосом взмолилось чудовище. – Я расскажу всё, что пожелаешь.

– Кто ты такая? – испаряя оружие и опускаясь на корточки, спросила Аня. Пленённая уже потеряла признаки живого человека: на песке сидела та самая утопленница, которая так старательно пыталась увлечь в своё царство Аню всего несколько дней назад.

– Меня зовут Регина. Регина Ростовцева, – хрипло выдавила женщина. – То есть звали. Я прилетела отдыхать. Я такая молодая… я не хочу подыхать! Я не должна тут подохнуть!

– Не понимаю.

– Я утонула, – просипела женщина, – дебильно утонула. Захлебнулась волной. Закашлялась. Наверное, в лёгкие вода попала – и я не удержалась на плаву. Занавес. Досрочный финал. На выход с вещами. Реджи сыграла в ящик…

– Но как?..

– Море, – в глазах сумасбродки появился странный огонёк, – со мной заговорило само море. Оно поняло, что не имеет права отбирать такую жизнь. Оно знало, что я достойна большего. – Разбухшие губы налились кровью. – Но оно не могло отпустить меня за просто так. И поставило условие. Дало две недели, чтобы взамен себя я грохнула десятерых. Только тихо, незаметно, не поднимая шухер. – Она неестественно наклонила голову и быстрее задышала, широко раздувая крылья мертвенно-бледного носа. – Оно обещало воскресить меня, если я выполню условие. Это честный обмен! – гаркнуло чудище. – Я теперь могу, высасывая силы других, становиться видимой. Я искала среди отдыхающих всякое отребье. Я не хватаю кого ни попадя! Я ищу… и нахожу. Выродков. Шваль. Я выбирала их, пока была человеком, а когда энергия кончалась, подстерегала в воде и топила. Отдавала морю. Я могу снова жить!

– Но кто ты такая, чтобы это решать?! – ахнула Аня.

В Регине что-то потухло. Вмиг угасло, и по синюшной щеке скатилась одинокая крупная слеза. От неё пахло тиной.