Осколки бури

Издалека его можно было принять за Орскаля, но не вблизи – нет. Говорю: даже мимика изменилась, а раз он не сумел завладеть памятью чародея, то еще и не знал, как себя с кем вести, а это наука не из легких. Интересно, как он намерен выкручиваться при дворе?

– Ну что, можно отправляться?

Глаза его горели предвкушением: он так долго не был… настоящим – не знаю, почему мне пришло на ум именно это слово, – что ему не терпелось действовать. Даже если Дженна Дасс понимал, что пока нужно скрываться, не выдавать своей натуры… Что там, даже во дворец лучше не соваться – старый Руммаль мгновенно поймет, что перед ним не помощник, а кто-то чужой в его теле! Так вот, даже если древний маг осознавал это, все равно не мог удержаться. Я думаю, он просто хотел почувствовать себя живым – по-настоящему, не гостем в чужом слабом, быстро портящемся теле, а могущественным магом… Пускай Орскалю далеко до истинного Дженна Дасса, он все равно превосходит многих и многих, а уж с новыми умениями накроет тарбаном даже главного придворного чародея!

– Конечно, – ответила Фергия, и улыбка пропала с ее лица. – Только ответь сперва на один вопрос, Дженна Дасс.

– Какой же?

– Кто и зачем убил жену вот этого дракона? Виной тому стало зеркало, мы знаем. Старинное связное зеркало – но не то, в котором когда-то ты бы заточен.

Воцарилась мертвая тишина – только волны плескали о скалы, и чайки кричали где-то вдалеке.

– Я не знаю, – сказал наконец Дженна Дасс.

Черты лица его будто заострились, и теперь он вовсе не напоминал Орскаля – не спасали ни одежда, ни тарбан, ни даже борода с усами. Не было никогда у Орскаля такого взгляда, он не смотрел хищным диким зверем…

– Позволь не поверить тебе, – ответила Фергия. – По глазам вижу – знаешь. Говори правду, или останешься на этом острове навечно!

Он расхохотался – громко, искренне, едва ли не хлопал себя по коленям от избытка чувств. Потом вымолвил:

– Ты что же, девчонка, думаешь, что сумеешь удержать меня?

– Может, и не смогу, – был ответ. – Ты сильнее, в драку с тобой я не полезу. Вот только почему ты боишься сказать правду? Вряд ли опасаешься дракона – сам же сказал, этот мелковат… Значит, тебя страшит тот, кто ждет в зазеркалье?

Дженна Дасс молчал, и глаза у него сделались жуткими – совершенно черными на потерявшем краски, каком-то сером лице.

– Ты у него на коротком поводке? – Фергия ненавязчиво подергала мой поводок, явно намекая, чтобы я был начеку. – Поэтому боишься зеркал, да? Он… или оно может выглянуть из любого стекла, верно? И затащить тебя обратно? Чем же ты так приглянулся этой твари?

– Хочешь, покажу? – тихо произнес Дженна Дасс, и я взревел, потому что понял, где именно побывал во сне, и вовсе не хотел, чтобы Фергия заблудилась там, возможно, навеки.

– Мой друг возражает, – она правильно истолковала мое поведение. – Просто скажи. Думаешь, не поверю? Тогда поклянись своей новой жизнью!

– Оно рвется наружу, – после долгой паузы выговорил он. – Ему тесно там, в зазеркалье. Давно, когда люди постоянно использовали связные зеркала, они… скажем так, оставляли в промежутке между ними свои тени. Тени событий, помыслов, поступков… Год за годом, век за веком они копились и умножались, пока оно – то, что существует в промежутке, – не обрело разум и волю. Это обнаружил не я, нет, – один мастер-зеркальщик, который искал способ не просто общаться, но даже путешествовать с помощью зеркал. Он пропал без вести. Были и другие… Ну а я…

– Тебя там заточили, – напомнила бестактная Фергия.

– Ты не понимаешь, девочка. – Дженна Дасс с усилием улыбнулся. – Меня заточили в зеркале. В предмете. В зазеркалье я попал не своей волей. Кто-то убивал людей посредством зеркал – явно изнутри, и одна ведьма взялась за расследование, которое привело ее в самую глубину. Меня она взяла помощником… и бросила там, когда пришла пора спасать собственную шкуру.

Я подумал, что ничуть не порицаю незнакомую ведьму. Я бы тоже драпал от порождения зазеркальных глубин впереди собственного крика.

– Ты же все равно был мертв, – резонно сказала Фергия. – А дух, ты говоришь, должен уйти по дороге Предков. Что же ты не ушел?

– Поначалу не хотел. Думал, сумею снова воплотиться, потом – не смог. Оно поймало меня, вывернуло наизнанку, вызнало все мои слабости, все надежды и чаяния, потом встряхнуло и вернуло на место… Ты даже не представляешь, сколько может длиться такая пытка, если ты бестелесен!

– Но зачем это все? Чтобы ты ему помогал? Оно хочет выбраться наружу? Чего ради?

Дженна Дасс промолчал, я же подумал, что в его истории что-то не вяжется. Даже если неведомая зазеркальная тварь оголодала, когда люди перестали использовать зеркала для связи и оставлять в их глубине отражения своих чувств и мыслей, то зачем бы ей стремиться наружу? Чтобы пожирать людей во плоти? Глупо как-то – она ведь, если я правильно понял иносказания Дженна Дасса, нематериальная. Или чудовище желает обрести плоть, а для этого ему нужно пожрать как можно больше людей?…

– Ты так и не ответил на вопрос, – добавила Фергия. – Почему кто-то хотел убить моего друга?