Осколки бури

Сложно оказалось вот так рассказывать обо всем этом – среди дня, под ярким безжалостным солнцем. В сумерках было бы легче… возможно.

– А что, согласия этой самой судьбы не спрашивают? – спросила вдруг Фергия. – То есть вы-то спросили, и то лишь потому, что Аю была маминой рабыней, а Гаррешу явно не хотелось идти на кражу. Или, если бы мама отказала, вы бы все-таки выкрали Аю?

– Ну, Флоссия явно не была против. Это Аю сказала «нет». Наверно, я действительно утащил бы ее, унес подальше в надежде, что она простит меня за это, привыкнет и…

– Я знаю. Но если бы мама не стала спрашивать, чего там желает рабыня, а просто продала ее вам, тогда что?

Я не знал ответа.

«А если бы не опасность, грозившая Флоссии, опасность, о которой Аю даже предупредить хозяйку не могла… да та бы и не поверила! Так вот, если бы не это, если бы не условие, которое Аю мне поставила, а мы с дядей и остальными выполнили, согласилась бы она стать моей женой? Или она сделала это только в обмен на спасение Флоссии? – Я невольно встряхнул головой, будто это могло помочь навести порядок в мыслях. – Нет, чепуха! Может, с Флоссией бы вовсе ничего не случилось! Аю же сказала, что не вполне уверена, она тогда не слишком четко видела, что произойдет…»

– Судя по вашим гримасам, вы додумались до чего-то крайне неприятного, – заметила Фергия, попивая свое чудовищное варево. – Хотите, угадаю?

– Не надо. Мы же вернулись к тому, с чего начали, верно? – медленно выговорил я. – К вопросу о детях.

– Как-то у вас, Вейриш, мысль странно развивается, с завихрениями.

– Нет, почему же? Просто если так, то все сходится. – Я немного помолчал, потом все-таки решился: – Я говорил Флоссии, что потомство у нас с людьми появляется почему-то только тогда, когда девушка не знала других мужчин. Аю была нетронутой, это точно. Соплеменники никогда бы не посмели надругаться над ашшу, а торговцы… у них есть товар получше. Но кое о чем я тогда умолчал, Фергия. Не потому, что забыл, а потому, что считал сказками.

– Ну, не томите! – поторопила она. – А то я спать хочу.

Я усилием воли проглотил ругательство и завершил мысль:

– Чувство должно быть взаимным, понимаете? Двое должны не просто делить ложе – это многим нравится само по себе, – а по-настоящему сделаться единым целым. И выходит, что все эти годы…

Вот тут-то я и полетел носом в песок – рука у Фергия оказалась, пожалуй, тяжелее, чем у ее матушки. Ну да чтобы сладить с дикой лошадью, сила нужна немалая…

– Вы с ума сошли? – выговорил я, отплевавшись от песка и взглянув вверх.

Фергия стояла надо мной, и вид у нее был крайне недобрый.

– Скажите спасибо, что ногой не добавила.

«Спасибо», – мысленно произнес я, потому что кованым сапогом по ребрам – это больно, помню, как меня били в Арастене… забудешь такое, пожалуй!

Вслух же спросил:

– Что на вас нашло?

– Да так, подумала, если вас встряхнуть, мозги на место встанут, – мрачно ответила Фергия и села на место, удостоверившись, очевидно, что я не собираюсь превращаться и убивать ее на месте. – Слышали бы вы себя со стороны, Вейриш… Удавить за такое мало!

– Что я сделал-то?!

– Не сделали, а сказали, а прежде того – подумали. О том, что Аю терпит вас столько лет исключительно из чувства долга: вы же выполнили свою часть сделки, не так ли? Спасли ее «аяйку»? Ну вот… Разве могла она вам отказать после такого? А вы, к слову, хороший муж по любым меркам: в постель Аю сразу не потащили, дождались, пока девочка вырастет и созреет, а к тому времени она к вам привыкла, привязалась… – Фергия перевела дыхание и продолжила: – Вы добрый и щедрый, сделали ее женой, разрешили распоряжаться в доме, отдали хозяйство в ее руки, даже шуудэ без ее разрешения и совета не покупаете. Такой мужчина у нее на родине – на вес золота, что уж говорить о незнакомых чужедальних краях! Что, скажете, я не права?

Я промолчал, поскольку Фергия озвучила именно то, что промелькнуло у меня в голове прежде, чем я получил затрещину.

– Только вы все-таки идиот, Вейриш, – закончила она, – как подавляющее большинство мужчин.

– Что, даже ваш отец?

– О, он особенный, как мама говорит. В смысле, ей ни разу не встречалось никого настолько… настолько… – Фергия отчаялась подобрать определение и махнула рукой. – Словом, он вам еще фору даст, пускай вы и долгоживущий дракон.

Я молчал – что тут скажешь? Заронить зерно сомнения легко, а в моем случае оно упало на благодатную почву. Сам виноват – думал, что верю Аю как самому себе, но несколько случайно брошенных фраз – и вот я уже подозреваю ее в том, что не была искренна… И как только люди ухитряются жить вот так годами? Слова не скажи, не взгляни – все это может быть истолковано превратно и использовано против тебя…