Осколки чести

Зайдя в рубку, она обнаружила там Форкосигана в окружении его офицеров — они столпились вокруг интеркома, вещающего из технического отсека. Ботари тоже был здесь — он маячил за спиной Форкосигана, словно печальная тень.

— Кто на связи? — прошептала она Форкалоннеру. — Раднов?

— Да. Ш-ш.

Человек на экране продолжал:

— Форкосиган, Готтиан и Форкалоннер, один за другим, с интервалом в две минуты. Без оружия, иначе по всему кораблю будут отключены системы жизнеобеспечения. У вас пятнадцать минут на размышление, а затем мы начинаем откачивать воздух. Вы там, часом, не заблокировали вытяжки? Хорошо. Лучше не тратить время попусту, «капитан». — Он произнес последнее слово таким тоном, что оно прозвучало как смертельное оскорбление.

Лицо исчезло с экрана, но голос возник снова, эхом раскатившись по всему кораблю через систему громкоговорителей.

— Солдаты Барраяра, — воззвал он. — Ваш капитан предал императора и Совет Министров. Не дайте ему предать и вас. Сдайте его законным властям — вашему политофицеру, в противном случае нам придется убить невинных вместе с виновными. Через пятнадцать минут мы отключим систему жизнеобеспечения.

— Отключите его, — раздраженно сказал Форкосиган.

— Не могу, сэр, — ответил техник. Ботари, привыкший действовать решительно, вытащил из кобуры плазмотрон и небрежно выстрелил с бедра. Настенный динамик разлетелся вдребезги, и некоторым пришлось уворачиваться от оплавленных осколков.

— Эй, он мог бы нам еще пригодиться, — возмутился Форкалоннер.

— Не стоит, — утихомирил его жестом Форкосиган. — Спасибо, сержант.

Отдаленное эхо громкоговорителя продолжало разноситься по всему кораблю.

— Боюсь, у нас нет времени для разработки более сложных планов, — подытожил Форкосиган, очевидно, заканчивая совещание. — Приступайте к осуществлению вашей технической идеи, лейтенант Сен-Симон: если успеете вовремя — что ж, тем лучше. Я думаю, все согласятся с тем, что в данном случае предпочтительней проявить ум, нежели отвагу.

Лейтенант кивнул и поспешил прочь.

— Если его затея не выгорит, то нам придется пойти на штурм, — продолжал Форкосиган. — Они вполне способны убить всех, кто находится на корабле, и перезаписать бортовой журнал, чтобы доказать любую выдумку. Дэробей и Тейфас знают, как это устроить. Мне нужны добровольцы. Помимо меня самого и Ботари, конечно.

В добровольцы вызвались все, единогласно.

— Готтиан и Форкалоннер исключаются. Кто-то должен остаться, чтобы позже выступить свидетелем происшедшего. Теперь порядок боя. Сначала я, за мной — Ботари, следом — взводы Сигеля и Куша. Применять только парализаторы — я не хочу, чтобы какой-нибудь шальной выстрел повредил оборудование.

Несколько человек оглянулись на дыру в стене, где прежде был громкоговоритель.

— Сэр, — отчаянно заговорил Форкалоннер, — я не согласен с этим боевым порядком. Они наверняка будут использовать бластеры. У тех, кто войдет в дверь первым, нет шансов.

Форкосиган остановил пристальный взгляд на подчиненном, и через несколько секунд тот, смутившись, опустил глаза.

— Слушаюсь, сэр.

Вдруг раздался басовитый голос:

— Командор-лейтенант Форкалоннер прав, сэр.

Вздрогнув от неожиданности, Корделия поняла, что это заговорил Ботари.

— Первое место по праву принадлежит мне. Я его заслужил. — Он повернулся к своему капитану, двигая узкими челюстями. — Оно принадлежит мне.

Они встретились понимающими взглядами.

— Хорошо, сержант, — уступил Форкосиган. — Сначала вы, затем я, остальные в прежнем порядке. Идем.

Все направились к выходу; Форкосиган задержался рядом с ней.

— Боюсь, что мне все-таки не удастся этим летом погулять по набережной.

Корделия беспомощно покачала головой — у нее уже возникла ужасающе дерзкая идея.

— Я… я должна взять обратно обязательство оставаться пленной.

Форкосиган непонимающе поглядел на нее, но решил пропустить мимо ушей странную фразу, торопясь сказать главное:

— Если случится так, что я окажусь в положении вашего мичмана Дюбауэра… помните о моем выборе. Если вы сможете заставить себя, я бы хотел, чтобы вы сделали это своей рукой. Я предупрежу Форкалоннера. Вы даете слово?

— Да.

— Вам лучше оставаться в каюте, пока все не закончится. — Он нерешительно протянул руку и коснулся завитка ее рыжих волос, упавшего на плечо, затем отстранился и отошел в сторону. Корделия сорвалась с места и помчалась по коридору; пропаганда Раднова бессмысленно гудела у нее в ушах. В голове стремительно созревал план. Ее рассудок, оказавшийся в положении всадника, влекомого неведомо куда взбесившейся лошадью, отчаянно вопил: «Ты не обязана помогать этим барраярцам, твоя забота — Колония Бета, Стьюбен, «Рене Магритт», ты должна сбежать и предупредить…»

Она ворвалась в свою каюту. Чудо из чудес: Стьюбен и Лэй все еще были здесь. Они подняли головы, встревоженные ее ошалелым видом.

— Идите в лазарет. Заберите Дюбауэра и отведите его на катер. Когда Пит и Мак должны выйти на связь, если не найдут его?

— Через… — Лэй взглянул на часы, — десять минут.