Осколки чести

Небрежный тон не скрывал его напряжения. Казалось, он забыл о комнате, в которой находится. Мысли Форкосигана двигались вместе с армадой, которая сверкающим созвездием стягивалась к Эскобару: стремительные перехватчики, мрачные крейсера, тихоходные транспорты с трюмами, полными солдат. Взгляд его был прикован к экрану, а пальцы машинально крутили забытый световой карандаш.

– Не перекусить ли вам, сэр? – предложил Иллиан.

– Что? А, да, наверное. И ты, Корделия, – ты, должно быть, проголодалась. Давайте, Иллиан.

Иллиан ушел за едой. Форкосиган работал еще несколько минут, потом со вздохом отключил компьютер.

– Наверное, мне следует подумать и о сне. Последний раз я спал на борту «Генерала Форкрафта» на подлете к Эскобару – кажется, дня полтора тому назад. Примерно в тот момент, когда тебя брали в плен.

– Нас захватили чуть раньше. Мы почти день провели на буксире.

– Кстати, прими мои поздравления с великолепно проведенным маневром. Насколько я понимаю, это был фальшивый крейсер?

– Право, не могу сказать.

– У нас тут кое-кто хвастался удачным выстрелом.

Корделия спрятала улыбку.

– Я не против.

Она приготовилась к дальнейшим расспросам, но, как ни странно, он перевел разговор на другое.

– Бедняга Ботари. Хорошо бы император дал ему медаль. Но, боюсь, самое большее, что я смогу для него сделать, – это добиться настоящего лечения.

– Если император не жаловал Форратьера, то почему он поручил ему командование флотом?

– Потому что Форратьер был человеком Гришнова, и все об этом знали. К тому же – фаворит принца. Император, так сказать, сложил все тухлые яйца в одну корзинку.

Форкосиган прервал себя, привычно сжав кулак.

– У меня было такое чувство, словно я встретила высшее зло. Думаю, после него меня уже ничто по-настоящему не испугает, – задумчиво сказала Корделия.

– Джес Форратьер? Просто мелкий пакостник… Старомодный опереточный злодей-самоучка. Настоящее зло делается совсем иначе – его творят спокойные люди, которые собираются в светлых комнатах, обитых зеленым шелком. Они раздают смерть оптом, целыми кораблями, без страсти, без гнева, вообще без всяких эмоций. Единственное чувство, которое ими движет, – это страх перед будущим. Но преступления, которые они надеются предотвратить в этом будущем, – воображаемые. А те, что они совершают в настоящем, – реальны.

По мере того, как Форкосиган говорил, голос его звучал все тише, так что под конец он почти шептал.

– Коммодор… Эйрел… что тебя мучает? Ты так встревожен, словно за тобой гонятся фурии.

Он попытался засмеяться.

– Да, именно так я себя и чувствую. Наверно, из-за ожидания. Я не умею ждать. Для солдата это недостаток. Очень завидую твоей способности терпеливо ждать. Ты кажешься спокойной, как лунный свет на поверхности озера.

– Это красиво?

– Очень.

– Звучит приятно. У нас дома нет ни того, ни другого.

Комплимент доставил Корделии непривычную радость.

Иллиан вернулся с подносом, и разговор прервался. Они поели, затем Форкосиган позволил себе немного поспать – или, по крайней мере, полежать с закрытыми глазами. Но каждый час он вставал, чтобы просмотреть очередные сводки.

Иллиан заглядывал ему через плечо, и Форкосиган пояснял лейтенанту ключевые моменты происходящего.

– На мой взгляд, все выглядит довольно неплохо, один раз заметил Иллиан. – Не понимаю, почему вы так тревожитесь. Мы и вправду можем победить, хотя у зеков есть немалые резервы. Но они им не помогут, если все закончится быстро.

Чтобы не загонять Ботари в глубокую кому, ему дали прийти в полубессознательное состояние. Он сидел в углу, жалко скорчившись, и то проваливался в дремоту, то просыпался. И во сне, и наяву его преследовали какие-то видения.

В конце концов Иллиан отправился в свою каюту, и Корделия тоже вздремнула. Оказалось, что она проспала долго, и проснулась только тогда, когда Иллиан принес завтрак. Запертая в тесной комнате, она совершенно потеряла ощущение времени. Однако Форкосиган сейчас уже считал каждую минуту. Покончив с едой, он исчез в ванной, принял душ, побрился и надел свежую парадную форму, словно собираясь на прием к императору.

Теперь он сидел совершенно неподвижно, с каменным лицом, уже второй раз проглядывая последнюю оперативную сводку.

– Высадка войск еще не началась? – спросила Корделия.

Он сверился с хронометром.

– Почти час назад. Первые сообщения будут с минуты на минуту.

Появилась сводка текущего часа. Форкосиган начал ее просматривать. Но не успел прочесть и половины, как на экране возникло лицо командора Венна. – Коммодор Форкосиган? У нас идет какая-то странная информация. Если желаете, я буду передавать вам прямо необработанный материал.

– Да, пожалуйста. Немедленно!

Форкосиган быстро отфильтровал болтовню экипажей и усилил голос капитана одного из кораблей, смуглого коренастого человека, диктовавшего на пленку свой бортовой журнал.