Осколки эпохи Путина. Бюрократия против нации

Вынужденное дополнение этой позиции пришло позднее. Попав в Государственную Думу, я понял, что «еврейский вопрос» — это название душевной болезни не только тех, кого называют «пещерными антисемитами», и кто не может не выразить ненависти к евреям, какого бы вопроса он ни касался. Есть симптом болезни более опасный — шизофрения либерального и постсоветского мировоззрения, которая требует говорить о евреях только в позитивных тонах. Немалую роль здесь играют последствия «семибан-кирщины» — наличие в богатейших кругах страны евреев, финансирующих многие политический процессы, а также международное влияние еврейской диаспоры и Израиля, утвердившего в Европе крайне выгодные для себя политические мифы о страданиях евреев, за которые, будто бы, европейцы (включая русских) должны расплачиваться беспрерывным покаянием, безоговорочным принятием любой точки зрения евреев (например, в трактовках исторических событий) и безоговорочным осуждением всего, что евреям не нравится.

В Государственной Думе мне доказали, что «еврейский вопрос» есть, и он является для России вопросом весьма существенным, прямо относящимся к проблеме выживания нации и государства. Решение «еврейского вопроса» в существующей его постановке невозможно без уничтожения европейских наций. Для русского народа этот миф плодит новых паразитов, живущих за счет русских, и создает механизмы расправ с русскими патриотами.

Мне не доводилось давать еврейскому народу никаких политических характеристик. Хотя, к моменту избрания депутатом, за мной числилась одна публикация (1997), где я говорил о еврейском нигилизме — наряду с другими этническими мифами, опасными для России. Цитировал Бунге, Шульгина, И.Шафаревича, Ю.Мухина. Меня интересовал этнополитический вопрос: почему среди евреев выделяется ультра-нилигилистический слой, когда еврейский народ имеет самые благоприятные условия существования и огромные преимущества в сравнении с коренным населением? Так было в Российской Империи, когда евреям было предоставлено право культурной автономии и широчайшие возможности интеграции в экономическую, интеллектуальную и политическую элиту. Так было в Советском Союзе, когда три четверти из 5 млн советских евреев не занимались тяжелым физическим трудом. Таково положение и сейчас, когда благосостояние и политическое влияние еврейства беспрецедентно. Об этом с откровенностью писали известные еврейские публицисты Тополь и Радзиховский, а затем и главный раввин РФ евро-американец Берл Лазар.

Единственная моя этнополитическая публикация, наряду с другими народами коснувшаяся и евреев, предшествовала моему исходу из Российского общественно-политического центра и могла быть решающей в оценке, которую вынес мне засланный в мой кабинет раввин. Больше еврейским вопросом я не занимался. Зато мной заинтересовались евреи-аналитики, наблюдавшие за моей работой в Конгрессе русских общин. Они не могли простить мне, что я озабочен проблемами русского народа, а к еврейскому народу совершенно равнодушен. Это, видимо, считалось нарушением некоей негласной общеевропейской конвенции и посягательством на установления ельцинизма, столь выгодные еврейской общественности.

Помню эпизод 1999 года, когда в избирательный штаб блока «КРО — Движение Юрия Болдырева» стал наведываться израильский публицист Авигдор Эскин (позднее, как говорят, он был осужден в Израиле за изобретение катапульты, обстреливающей мусульманские святыни свиными окороками). Его не гнали, не унижали, уважительно общались. И вдруг ему на глаза попался недавно выпущенный при моем участии том сборника «Расовый смысл русской идеи» (Выпуск 1, тогда еще первый тираж). Его как током ударило. Он, бледнея, вступил со мной в разговор, предъявил претензию к какой-то пустяковой частности, и больше мы его не видели.

Сильное впечатление на меня произвела награда, полученная от президента Путина некоей молодой и неумной дамой, которая попыталась снять картонку с надписью «Бей жидов!», размещенную на обочине Киевского шоссе. Вероятно, она была единственной, кого этот плакат волновал (помимо того, кто его повесил). Плакат оказался заминированным, дама пострадала, но лечилась в Израиле, а потом получила от президента России Орден Мужества, который обычно дают за боевые заслуги и очень часто посмертно. Мне было стыдно за президента, который так «приседает» перед еврейской общественностью, совершенно пренебрегая при этом, что в России общественность, прежде всего, русская. Русофобия не вызывала у президента душевных порывов, а юдофобия — еще какие!

Евроактивисты под прикрытием

Едва я получил депутатский мандат, как ознакомился с характеристикой в свой адрес со стороны доселе мне не известного Московского бюро по правам человека (МБПЧ). Некий доклад, подводящий итоги выборов, характеризовал меня не только как националиста, но и как «гитлериста». Очень скоро я узнал, что подготовившая и обнародовавшая доклад организация — просто переименованная еврейская структура, получающая деньги на свою деятельность из-за рубежа.