Осколки клана, том 2

Впрочем, Ольга Васильевна и не настаивала, говоря, что мне рано пока заниматься подобными упражнениями, ведь по стенам и потолку я ходить еще не умею, а значит, стоит воздерживаться от подобных экспериментов. В остальном опекунша была просто в восторге от того, с какой скоростью я осваиваю чародейский бег, пусть даже угнаться за самой учёной для меня на данный момент было чем-то из разряда фантастики. Как она говорила, таким образом во мне проявляется наследие клана, и, когда я разговаривал с книгой Марией, та тоже подтверждала, что Бажовы в бою напирали именно на скорость. Правда, всегда добавляла, что в постели мужчины, представители моего клана, были не «скорострелами», а жаркими и неутомимыми любовниками! Но у учебника, вследствие его направленности, вообще был особый пунктик, из-за которого она любой разговор сводила к тому, что мне нужно чаще ее посещать для освоения нового материала и больше практиковаться с Алёнкой.

Финалом тренировки как всегда был «бой со столбами». Который я, кстати, теперь проводил на куда более высоких скоростях, нежели раньше. С одной стороны, мне это очень даже нравилось, а вот с другой… Шаолиньский стиль, которому обучал меня МакПрохор, начинал откровенно мешать, словно на мне была узкая и сковывающая движения одежда.

И опять же… да, я тренировался самостоятельно с мечом и в рукопашную по подсмотренным в воспоминаниях книги методикам Бажовых, но всё больше и больше убеждался в том, что без нормального кланового учителя мне не достичь даже уровня двенадцати-тринадцатилеток, живших за двести-триста лет до моего рождения. А тренировки взрослых, чью память мне услужливо предоставляла книга, я даже и пробовать повторить боялся, опасаясь в очередной раз порвать себе какие-нибудь мышцы.

Отдельно с началом тренировок скорости следовало упомянуть бажовский «Рывок». Да я то, что творили в воспоминаниях умелые чародеи, даже близко не мог повторить. Но на земле, если передо мной не было сложных препятствий… Ощущение замедления времени, управляемого полёта и того, что в этот момент я могу сделать, если не всё что угодно, но очень многое, накрывало с головой. Так что часто на тренировке со столбами я метался между ними, рубя, нанося удары кулаками и используя чары! Так что там, где на уничтожение шестнадцати столбов всего меньше недели назад уходило минут пять, сейчас я справлялся за две с половиной, а то и быстрее.

Однако Ольга Васильевна, пару раз посмотрев на такую мою тренировку, была очень и очень недовольна. По её словам, может быть это и красиво, и эффективно, но если я продолжу в таком духе, изуродую сам себя. Не физически — умственно.

И я внял. В общем-то, это у простецов и то не всегда страшен не тот боец, который знает тысячу приёмов, а тот, который отработал один удар, но до совершенства. Я же такими темпами рисковал стать чародеем одной техники, причём вспомогательной, посмотрев на которую один раз, вполне можно подобрать убойный ключик.

Да и, надо признать, увлёкся я в первую очередь потому, что безответные столбики — идеальный противник для обладающего бажовским Рывком. Они не двигаются, не пользуются чарами, не защищаются и не дают сдачи… Однако всё же сейчас, теша своё самолюбие, один бой из обязательных пяти я-таки проводил именно в таком стиле, оправдываясь для самого себя, словно наркоман, тем, что тренирую всё равно полезнейшее умение.

Закончив крушить полигон и повыдёргивав из земли обрубки, которые позже заберут на растопку, пусть это даже и не настоящее дерево, я, забежав домой, помылся и, переодевшись в обычную академическую форму, отправился на занятия. Приметив то, что Елизавета уже проснулась и разговаривала о чём-то на кухне с Маргаритой Юрьевной.

Встретившись с Ниной, а затем и с Дарьей, потому как у ясеневцев и елочников сегодня были общие лекции, поговорив о том о сём, мы честно отсидели положенные часы, даже пытаясь сделать так, чтобы хоть что-то осталось в головах.

Право — с одной стороны, жуткая, вымораживающая и нуднейшая из преподаваемых нам наук, пусть и в подаче талантливейшего педагога! А с другой — чуть ли не самые интересные лекции, заслушавшись на которых, легко забыть о том, что следует в обязательном порядке вести конспектирование.

Надо понимать, что это не совсем то, чему учат настоящих законников. Его можно было назвать фактически одним из разделов философии, вот только если последняя хоть что-то объясняла и призывала к рассуждениям, то здесь учили, как зазубрить всё, что только можно, из разнополисных постановлений и законодательных актов, а также местечковых посадских законов, а затем манипулировать всем этим себе и выполняемой миссии во благо!

Причём унылейшая часть лекции сводилась к обязательным для исполнения актам Москвы, пусть даже с объяснениями как выпутаться, если уж попал в переплёт из-за происков недоброжелателей. А вот самая интересная — к разбору аналогичных постановлений других ближайших Полисов, выявлению отличий и тому, как подёргать за усы Казанского Хана или Киевского Атамана, да так, чтобы виноват был кто-то другой.