Осколки клана. Том 2

– Ха! – я с разворота рубанул по бревну за спиной. Вливая через руку живицу в клинок, легко, словно это было и не дерево вовсе, срубил его верхушку примерно на уровне шеи, после чего, продолжая движение, резко крутанулся, впечатав правую ногу в оставшийся кусок.

От удара бутса деревяшку просто вырвало из земли, отбросив метра на три, я же, не теряя импульса, рывком метнулся в противоположенную сторону, взмахом кринка ещё в полёте рассекая другое бревно. Не очень, правда, удачно, потому как, зацепившись за обрубок одеждой, покатился по земле. В этот раз не помогло даже то, что при правильно выполненном рывке время как будто замедляется, однако через мгновение я уже вновь оказался на ногах и быстрым колющим движением пронзил ближайший столб.

«Вот здесь тебя, Антон, и порешили!» – отметил я свою очередную ошибку, обнаружив, что меч банально застрял.

Пафосно, как это делал в воспоминаниях Сазим, расколоть деревяшку на две части, просто провернув клинок, было мне пока что не по зубам, а потому следовало либо бросить оружие, либо попытаться как-то вырвать его. Впрочем, не будучи уверенным, что последнее получится, я просто отпустил рукоять и, отскочив назад, метнул два моментально выхваченных ножа в отобравшего моё оружие противника.

В верхнюю часть столба, якобы голову, с глухим стуком вонзился лишь один из них, в то время как вторым я банально промазал. Но так как по условиям тренировки, останавливаться было нельзя, тут же метнулся в сторону, прямо в движении складывая ручные печати, необходимые для чар «Огненного шара», и тут же метнул их в самое дальнее бревно. К сожалению, эти чары у меня какие-то дефективные, и бить ими прицельно на большие дистанции ну никак не получается. Судя по всему, виновата в этом моя бета-стихия огня, которая была образована с участием водного ядра, так что сгусток пламени приходилось класть навесом, а вместо взрыва чары расплескивались, словно наполненный жидкостью шарик.

Вот и в этот раз столбик хоть и занялся пламенем, но получился явный перелёт, и, чтобы поддержать атаку, я по очереди с двух рук метнул в него четыре ножа. Как ни странно, в этот раз попал, во всяком случае, четыре глухих, но смачных удара, с которыми лезвия вонзаются в податливую древесину, зафиксировал, в то время как сам уже избивал другое бревно.

Правая, левая рука, опять правая, удар горящей ладонью в условную грудину, вход в клинч с работой локтями, обход – и вот столб жалобно хрустит от прилетевшего в него колена, должного раскрошить рёбра противника в костяную труху. Но это ещё не всё, потому как я уже мчался на последнего врага, в то время как на правой руке закручивалась зелёная огненная воронка цветка «Мисахики».

Ну как «цветка»… Прекрасным раскрывшимся бутоном то ли какой-то розы, то ли орзидеи эти чары выглядели у того же принца Огамы, а в моём исполнении пока напоминали кривовато ощипанную ромашку. В бою мне просто не хватало концентрации на то, чтобы удержать визуальный образ заклинания, а без этого оно быстро дестабилизировалось, да и било куда слабее, чем я теоритически мог выдать.

С хлопком «Мисахика» выстрелила быстро распадающимся конусом, пронзая и с хрустом разрывая древесину столба. Оттолкнувшись в последний раз, я подпрыгнул и с разворотом отправил прямым ударом ноги верхнюю часть бревнышка в недолгий полёт, оставив торчать из земли невысокий огрызок с измочаленным чарами верхом.

Остановившись и отдышавшись, медленно осмотрел дело рук своих и недовольно поморщился. Пусть практически все столбики были так или иначе изуродованы и «побеждены», однако результат, на мой взгляд, был крайне неудовлетворительным. Меч так и торчал в практически целом бревне, да и попадание ножа в верхнюю его часть вряд ли можно было считать полноценным уничтожением цели. То же самое и с дальним столбом. Пусть он и был поражён метательными клинками четырежды, мне так и не удалось добиться ни одного «летального» поражения цели. И это по стоящей и неподвижной мишени, пусть даже диаметр бревна значительно меньше человеческого силуэта.

Ну а то, что сейчас он весело догорал, пожимаемый буйным зелёным пламенем, так то вообще ничего не значит, потому как мёртвая деревяшка не человек и тем более не чудовище, для которых сбить живицей огонь не составляет особого труда. Сражённое в рукопашной полено, оказывается, не сломалось, а всего лишь промялось в месте удара, а то, что его уже лизали язычки зелёного пламени – тоже не показатель.

Сазим, вон, в воспоминаниях выплесками живицы стволы в три обхвата от этого в пепел развеивал! И это настоящие, природные, живые и обладающие собственным током, а я созданный живицей чародея-деревяшечника столбик едва-едва опалил! Нет, обычному неодарённому подобным ударом руку, ногу, а то и голову сожжёт гарантированно! Проверял в начале года на обозревших артельщиках! Вот только у простого человека вообще сопротивляемость к чужой живице низкая, особенно к огненной! Так что это не показатель и гордиться здесь нечем…