Осколки: коготь Зверя (СИ)

Прекрати заниматься самообманом. Ты знаешь, что ни с чем бы они не разобрались. Ты знаешь, что спасла город от трагедии.

Вот только почему в роли спасителя выступила я? У меня нет лука или шрама на лбу.

Мне было семнадцать лет! Почему я все должна была разгребать в одиночку?!

***

— Малыш, — осторожно спросила мама. — Ты уверенна, что все видела именно так?

Я с трудом держала стакан в дрожащих руках. Мне казалось, что происходящее — декорации к фильму-абсурду, а меня записали в главные актрисы, не спросив разрешения.

Дом казался спасительной гаванью, напоминанием о нормальном мире. Мама успокаивала меня, отпаивая семейной микстурой из ромашки и мяты, пока папа в гостиной возился с девушкой, которую я насилу дотащила до дома.

— Я не сумасшедшая, поверь! — всхлипнула я. — Все было именно так! Она уже была такая, когда я ее нашла! На нее кто-то напал! И исчез буквально за мгновение!

Мама смотрела на меня со смесью неприкрытого ужаса и восхищения. Утром я уходила веселая и довольная жизнью на тренировку. Вернулась же под вечер вся взмокшая и растрепанная. Одно дело, когда ваша дочка притаскивает в дом щеночка или котенка. Такое уже бывало не раз, они привыкли. Но вот к тому, что я притащу другую израненную и бездыханную девушку жизнь их точно не готовила.

— С ней все хорошо, — зашел в кухню отец, — слегка треснулась головой, но там небольшая шишка. Перенервничала девочка.

Папа фактически выполнял всю работу за нашего престарелого шерифа, потому никогда не терял хладнокровия. За это я его обожала. Мама же… Волновалась много. Но ей положено, она же мама.

Мы сели за стол. Было время ужина, но есть никому не хотелось. Вся наша семья не понимала, что же делать с девушкой, свалившейся нам на голову точно снег в июне.

— Я пойду распространять ориентировки, — твердо сказал папа, — девочка очень хорошо одета, явно ее ищут.

— Что мы там напишем? — нервно захихикала я. — Она слишком шикарна для нашего захолустья. Уж пусть лучше у нас отлежится.

— Рири, никто ее не гонит. А что до шикарности… Ну, мы можем дождаться ее показаний, — уже не так уверенно сказал папа.

— Боюсь, с этим тоже будут сложности, — пробормотала я, вспомнив щебет девушки на непонятном языке.

Когда родители отвлеклись, я тайком вышла из кухни и одним глазком заглянула в гостиную, где на диване лежала возмутительница сегодняшнего спокойствия. Мы с мамой промыли ее царапины, расчесали волосы и аккуратно переодели в мою старую пижаму с медвежатами.

Боже, мне не описать вам, как она была красива: мерцавшая золотистым свечением кожа; пепельного цвета пряди, струившиеся по груди и спине; пушистые черные ресницы. Она была сложена как богиня. Только лишь невысокий рост мешал назвать ее прекрасной эльфийкой.

Не буду лукавить, если скажу, что немного позавидовала ее красоте. Поймите правильно: я любила себя и не считала последней уродкой. Иногда меня даже сравнивали с принцессой Меридой. Но иногда, когда настроение было хуже некуда, а модные журналы в очередной раз забывали, что их читательницы не куклы, а живые люди, мне хотелось быть другой.

Мне хотелось быть повыше и не просить продавцов подать банку с горошком с самой верхней полки. Мне хотелось иметь формы и не походить на тринадцатилетку в раннем пубертате. Мне хотелось, чтоб волосы не вились так сильно, а лежали прямо и ровно. И чтоб рыжина не была такой яркой, как листва в октябре. Мне хотелось, чтоб кожа была светлой, без роя веснушек. И еще мечтала о нежном высоком голосе – мой родной казался почти мальчишеским.

Глупые детские мечты, что тут сказать.

Девушка потянулась и медленно открыла глаза. Случился тот самый неловкий момент, когда подглядывающий и подглядываемый встречаются взглядами. Я быстро отпрянула от двери, но было поздно. Она вскочила с дивана, в два прыжка приблизилась к двери и широко распахнула ее.

— Простите! — начала оправдываться я, даже почему-то перейдя на «вы». — В мыслях не было за вами подглядывать…

Однако незнакомка даже не думала сердиться. Ее большие светло-карие глаза лучились невероятной теплотой и добротой. Она улыбнулась мне и снова что-то защебетала.

— Простите, — смущенно призналась я, — не понимаю ваш язык.

Девушка и сама это поняла, потому принялась отчаянно оглядываться вокруг, словно что-то ища.

— Очнулась? — выбежали из комнаты родители. — Давай, распроси ее!

— О чем? — пропищала я, ощущая себя самой большой дурой в мире. — Она не говорит по-английски.

— Ну, спроси на другом! — нетерпеливо отрезал папа. — Зря что ли ты отличница уже третий год?