Осколки: коготь Зверя (СИ)

Тиннакорн не стал ждать, когда ему дадут слово. Он аккуратно привстал со своего место и мечтательным тоном спросил:

— Небо над нашими головами синее?

— Что? — удивился Адам.

— Поток воды в реке потечет вспять?

— Выражайся конкретнее, Розенкранц, — устало потер переносицу капитан.

— Вся эта встреча есть попытка ответа на очевидные вопросы, — пожал плечами тот, — простите, но я уже сказал вам все, что хотел.

Адам сделал глубокий вдох и повернулся к Ленарду:

— Ну, ты у нас персона предвзятая, тебя спрашивать смысла нет…

— Прекрасно, — фыркнул сквайр, — так и знал, что никакого права голоса у меня в этой жизни нет.

Я прикусил щеку со внутренней стороны. Разумеется, у меня в мыслях не было сидеть и ждать, пока мою судьбу решает сборище посторонних и абсолютно чуждых мне людей. И мимолетная заминка как нельзя сыграла мне на руку:

— Прошу прощения, — встал я со своего места, — считаю, что тоже должен высказаться!

Сокомандники и Адам как один обернулись ко мне. Теперь, когда их внимание было в моей власти, нужно было заставить их согласиться со мной.

— Во время проведения миссии любого типа на недостаточно изведанных территориях с плохой базой разведданных существует большой риск провала задания из-за внешних факторов, не зависящих от действий и подготовки команды, — начал я. — Прошу простить мой нескромный анализ, но что-то подсказывает, что наша миссия вполне могла стать проваленной. Поведение манифестантки…

— Маргарита Прикер, — прервал меня капитан, — будь так добр называть девушку по имени. Она еще имеет на него право.

— Поведение манифестантки Прикер было непредсказуемым и неконтролируемым, — продолжил я, скрипнув зубами, — ввиду огромной силы заряда и ее неумения их контролировать, всем нам угрожала опасность. Кто-то должен был привести ее в чувство.

— Путем врубания сирены и угроз? — встрял Фланн.

— При всем уважении, Бернадотт, — повернулся я к нему, — ты в это время был уже в Тинтагеле вместе с Томасом и Тиннакорном, потому можешь судить о ситуации только со слов Адама. Разумеется, капитан Горн упомянул в своем докладе о том, что манифестация сил все еще имела место быть даже после выброса большей части заряда. Но не упомянул, что манифестантка Прикер дымилась.

— Дымилась? — выдохнул Томас. — Словно ошпаренная?

— Да, — кивнул я, с раздражением признавая, что его поддержка в данный момент явно не помешает, — она дымилась, что может служить явным признаком подавленной агрессии. И долго отказывалась признавать свою опасность, потому мне пришлось применить достаточно жесткий стиль поведения и речи, дабы вразумить ее.

— Ты забыл, что миссией руководил я! — рявкнул капитан Горн. — И ты обязан был подчиняться мне!

Его гордыня и самоуверенность встали мне поперек горла. Никакие доводы рассудка не действовали на идиота, решившего, что должность капитана давали ему право решать споры методом силы.

Я врезался ногтями в ладонь, прорывая пластырь, и рявкнул на него в ответ:

— Так почему ты ничего не сделал, тупица?! Ну да, она землянка! А ты решил побежать в первых рядах, проявляя к ней рыцарское участие и желание охомутать?! Вот только не маловата ли она для тебя?! Семнадцать лет ей только на словах!

Адам покраснел и угрожающе прошипел:

— Еще одно слово, сопляк, и я…

— И ты, что?! — гордо выпрямился я, вставая рядом с ним и показывая, что тот едва-едва дотягивал мне до подбородка. — Вызовешь на дуэль?! Сообщи об этом своей новой даме сердца, вдруг она передумает выжимать тебя до нитки?! Вот правда, Капитан, что вы мне сделаете?!

***

— Ты определенно не ждал такого финала? — язвительно осведомился Ленард.

Я поднял полный злобы взгляд на него и придвинул к себе коробку с бинтами, которые должен был аккуратно сложить.

Адам не просто уничтожил меня, о нет. Он заставил меня бегать на посылках за всеми членами командами до конца недели. И не нужно было обладать даровитостью в математике, чтобы понять — времени на доработку черновика проекта у меня практически не оставалось.

На момент нашего внезапного разговора, мы сидели в лазарете Тинтагеля, а точнее в кабинете дежурного лекаря. Главный по смене совершал обход, оставив на нас с Ленардом прием пациентов.

— Ты никогда так раньше не поступал, — не отставал от меня Свен. — Не мог промолчать? Верю, что мог!

У меня не было вразумительного ответа на все его вопросы. Скорее всего, где-то в глубине меня сидел тот древний Хаос, который, время от времени, прорывался из самой глубины и портил мне жизнь. Но причина моей злости была не в Хаосе, а в Ленарде, который неожиданно приобрел милосердие, смотря на мою руку, на которой едва-едва держались пластыри, потому что ладони предательски вспотели.