Осколки: коготь Зверя (СИ)

Отец посмотрел на меня так пристально, что кровь застыла в жилах. Когда он заговорил снова, то его голос был глухим и настолько грустным, что у меня защемило сердце:

— Алан, я смотрел ему в глаза так же, как смотрю сейчас в твои. Поверь, мне известен этот взгляд.

Он прикусил кончик стилуса и произнес невнятно, надеясь скрыть от меня свое смятение:

— Как же хорошо, что ты еще так юн, и не познал тех горестей, что познали мы с твоим братом. Он наказан достаточно.

Эти слова выбили у меня почву из-под ног. Отец никогда не говорил со мной о смерти мамы так. Он погрузился в тяжелое и скорбное молчание на двенадцать лет после ее кончины, ни разу не произнеся ее имя.

— Более того, как там говорится? — его тон снова стал сух и ироничен. — Держи друзей близко, а врагов еще ближе? Думаю, под нашим присмотром он присмиреет.

— Совершенно верно, мой король, — согласился я, скрепя сердце.

Отец снова надел маску и заговорил со мной по-прежнему, как требовательный монарх, не ожидавший от своих подданных ничего иного, как полного подчинения:

— В эту пору памяти о твоей матери, я напоминаю о важности сохранения доброй памяти о ней. Не буду лукавить, что на тебе груз, но он почетен. Неси его с гордостью и приумножай своим именем. Не подведи наш дом. Не подведи ее.

С тем же успехом он мог сбросить на меня груду камней. А «утяжелили» мой груз десять сообщений от Долорес, одно жальче другого.

Почему девушки так любят унижаться, спрашивая на все лады, не надоели ли они? Конечно, да! Написывают как сумасшедшие!

***

Мое самочувствие ухудшалось каждый год именно на эти четыре недели. Вразумительного ответа не смог дать ни один целитель. Даже госпожа Макрая, лучшая врачевательница из чародеев, лишь развела руками и с сожалением в голосе объяснила:

— Проклятие пустило корни в теле твоей матери, уже когда она ждала тебя, потому полного восстановления не случилось. Твой недуг не смертелен, ибо причина жаждала убить именно Рослин, но… На четыре недели, в пору, когда случилась напасть, он будет овладевать тобой в ослабленной форме.

Потому я родился светловолосым и белокожим. Как иногда подшучивал отец: «Все краски мира отдал маме».

Вот вам и объяснение, почему мое столкновение с Прикер вообще стало возможным: я ходил к госпоже Макрае на ежегодное обследование, которое как и в прошлые разы показало, что моей жизни ничего не угрожает.

Просто бессонница, общая слабость, повышенная нервозность, светочувствительность и неспособность сохранять такую нужную для учебы продуктивность.

Мелочи. Надо всего лишь принимать вовремя лекарства и получать вместо всего вышеперечисленного вялость и раздражительность. Обмен что надо.

Через пару дней после инцидента госпожа Макрая вызвала меня и Элину «Для разъяснения ситуации», хотя, на мой взгляд, все и так было яснее некуда.

Саму виновницу звать не стали. Не хватало очередной истерики.

Ленард зачем-то увязался со мной, хоть я и дал понять, что в этом нет нужды.

— Свита придает принцу солидности, вам не кажется? — с гордым видом заявил тот.

— Плохим бы я был принцем, если бы моя солидность заключалась лишь в этом, — усмехнулся я, но протестовать не стал.

А очень зря.

Величайшая лицемерка уже сидела в приемной офиса директора, одетая в скромное серое шерстяное платье со стянутыми в растрепанный узел волосами. Очевидно, король Бивус уже успел объяснить своей наследнице, в чем именно заключались ее промахи.

Я вежливо кашлянул. Элина медленно повернулась ко мне и изобразила на лице подобие вежливой улыбки.

— Алан, — еле слышно прошелестела она на Высшем наречии. — Не ожидала тебя увидеть.

Выщипанные ниточкой брови поползли вверх, а глаза чуть расширились, значит удивление было искренним. Она правда не знала, зачем нас обоих вызвали, чем я не преминул воспользоваться.

— Приветствую, Элина, — я слегка наклонил голову, — Для меня тоже удивительно, что ты пришла намного раньше назначенного времени. При твоем-то графике…

— Выпускной курс действительно утомляет, — зевнула та, прикрыв рот рукой. — Но я не жалуюсь на нагрузку.

— Да, и подготовка к церемонии принятия титула Верховной Чародейки случится уже весной, — с притворным сочувствием покачал я головой, — не представляю, как ты справляешься, особенно после того, что учинила твоя матушка…