Осколки космоса

Хэдвелл застыл, потрясенный увиденным. Ясно, словно в кошмарном сне, он видел, как летит вниз Катага с храброй улыбкой на губах, как бурлит вода, покрывая белой пеной острые камни.

Беднягу ждала верная и жуткая смерть.

– Он умеет плавать? – спросил Хэдвелл жену.

– Нет, – ответила Меле. – Он отказался учиться. Ах, отец! Как ты мог!

Бешеный поток пугал Хэдвелла даже больше, чем пустота космоса. Но отец его жены в опасности. Надо действовать.

И он бросился вниз головой в ледяную воду.

Катага почти потерял сознание, когда до него добрался Хэдвелл, так что ему повезло, и игатиец не стал сопротивляться, когда Хэдвелл схватил его за волосы и отчаянно устремился к ближайшему берегу. Близкому, но недостижимому. Поток уносил их вдаль, то окуная с головой, то вышвыривая на поверхность. Отчаянным усилием Хэдвелл ухитрился избежать торчавших из-под воды скал. Но впереди виднелись новые.

Туземцы с криками бежали вдоль берега. Быстро теряя силы, Хэдвелл снова устремился к берегу. Его ударило о подводный камень, и пальцы, вцепившиеся в волосы Катаги, начали слабеть. Игатиец немного пришел в себя и стал сопротивляться.

– Не сдавайся, старина, – выдохнул Хэдвелл.

Мимо проносился берег. Их протащило всего метрах в трех, потом отнесло снова.

Вложив остаток сил в последнее отчаянное усилие, он ухватился за нависшую над водой ветку и сумел продержаться, борясь с бешеным потоком, пока туземцы со жрецом во главе не вытащили их на берег.

Их отнесли в деревню. Отдышавшись, Хэдвелл повернулся к Катаге и слабо улыбнулся.

– Еле вывернулись, старина, – сказал он.

– Подлец! – процедил Катага, плюнул на Хэдвелла и зашагал прочь.

Спаситель уставился ему вслед, недоуменно почесывая затылок.

– Должно быть, головой обо что-то стукнулся, – заметил он. – Ну, так что там с Ультиматом?

Туземцы угрожающе надвинулись на него.

– Ишь, Ультимата ему захотелось!

– Какова скотина!

– Вытащил бедного Катагу из воды, и еще наглости хватает…

– Своему же тестю полез жизнь спасать!

– Такая свинья, – подвел итог купец Васси, – даже и мечтать о смерти права не имеет, будь он проклят!

Хэдвеллу показалось, что все они внезапно сошли с ума. Он немного неуверенно поднялся и обратился к жрецу:

– Что это с ними?

Лаг пристально вгляделся в него преисполненным скорби взором, сжал губы так, что они побелели, и промолчал.

– Разве церемонии не будет? – уныло спросил Хэдвелл.

– Ты действительно заслужил ее, – ответил жрец. – Если кто и заслуживал Ультимата, так это ты, Хэдвелл. На мой взгляд, ты должен был получить свое, хотя бы просто из справедливости. Но сейчас речь идет о чем-то большем, чем абстрактная справедливость. Это принципы милосердия и сострадания, которые дороги Фангукари. Если исходить из них, то ты, Хэдвелл, совершил ужасный и бесчеловечный поступок, вытащив из реки несчастного Катагу. Боюсь, простить тебя невозможно.

Хэдвелл потерял дар речи. Очевидно, существовал запрет спасать упавших в воду. Да откуда же ему было о нем знать? И неужели такая мелочь способна перевесить все, что он для них сделал?

– Но хоть какой-то церемонии я достоин? – взмолился он. – Я люблю ваш народ, я хочу жить с вами. Наверняка можно что-то сделать.

Глаза старого жреца затуманились от сострадания. Он покрепче ухватил жезл и начал его поднимать.

Но его остановил рев возмущенной толпы.

– Тут я бессилен, – признался жрец. – Покинь нас, фальшивый посланец. Покинь нас, о Хэдвелл, – ты не заслуживаешь даже смерти!

– Ну и ладно! – рявкнул Хэдвелл, внезапно разозлившись. – Черт с вами, грязные дикари. Ноги моей здесь больше не будет, хоть на коленях просите. Ты со мной, Меле?

Девушка нерешительно заморгала, посмотрела на Хэдвелла, потом на жреца. Наступила мертвая тишина.

– Помни о своем отце, Меле, – негромко произнес Лаг. – Помни о вере своего народа.

Меле гордо задрала маленький подбородок.

– Я знаю, каков мой долг, – заявила она. – Пойдем, дорогой Ричард.

– Вот и хорошо, – отозвался Хэдвелл и зашагал вместе с Меле к кораблю.

Старый жрец с отчаянием смотрел им вслед.

– Меле! – крикнул он дрогнувшим голосом.

Но Меле не обернулась. Лаг увидел, как она вошла в корабль. Захлопнулся люк.

Через несколько минут серебристую сферу окутало красное и голубое пламя. Шар поднялся, набрал скорость, превратился в пятнышко и исчез.

По щекам смотревшего в небо жреца катились слезы.

Несколько часов спустя Хэдвелл сказал:

– Дорогая, я отвезу тебя на Землю, свою родную планету. Тебе там понравится.

– Знаю, что понравится, – прошептала Меле, глядя в иллюминатор на сверкающие точки звезд.

Где-то среди них был и ее дом, потерянный для нее навсегда. Она уже затосковала по нему, но другого выбора не было. По крайней мере, для нее. Женщина всегда идет вслед за мужчиной, которого любит. И женщина, любящая горячо и искренне, никогда не потеряет веры в своего мужа.

А Меле верила в Хэдвелла.