Осколки легенд. Том 1

Впервые с Эрихом Функе сотрудники 15-К столкнулись еще осенью 1941, в Москве, тогда, когда враг стоял на самых подходах к столице. Он и двое его подручных пожаловали в город вместе с одной из диверсионных групп, задачей которой было наведение паники, убийство ответственных работников и тому подобные пакости. Абвер очень рассчитывал на «пятую колонну», потому активизировал разных недобитков, сумевших пересидеть предвоенные «чистки», а в качестве их руководителей забрасывал матерых диверсантов. Ничего у них не вышло в результате, советских людей так легко с панталыку не собьешь.

Но Функе ставил перед собой другие цели, тем более что он к абверу никакого отношения и не имел. Он служил в Аненербе, организации непростой и очень засекреченной, в чем-то целями и задачами пересекающейся с отделом. Краями, но тем не менее.

Мужик был тертый, поставленной цели привык добиваться, действовал жестко, потому его визит вылился в серьезную заварушку со стрельбой, погонями и взрывами. Для того, чтобы его поймать, откуда-то из ссылки в Заполярье даже вытащили в Москву полулегендарную личность, Павлу Веретенникову, ту, что еще в двадцатых-тридцатых годах в отделе служила, при Бурове и Ардове. По именному разрешению вытащили, на три дня, под личную ответственность товарища Абакумова. Просто Веретенникова с Функе в середине тридцатых как-то раз уже сталкивалась, потому знала, как он думает и что от него можно ждать.

Нельзя сказать, что в том противостоянии отдел проиграл, поскольку не удалось тогда Функе выполнить поставленную перед ним задачу, остался немец ни с чем. Но и победой результаты операции под кодовым названием «Ночной гость» тоже назвать нельзя. Увы, но фашист ускользнул. Двух подручных потерял, сам пулю в бок получил, но ушел, попутно уложив на месте опытнейшего оперативника Толю Ликмана.

В следующий раз он появился в блокадном Ленинграде, где его в египетском зале Эрмитажа чуть не прикончил Петр Швец, откомандированный в город на Неве еще весной 1942 года. И зал-то пустой был, какие ценности из него вывезли, какие спрятали, и на кой Функе туда полез, так и осталось загадкой.

А вот под Прохоровкой этот гад вышел из противостояния с отделом победителем. Перехитрил он Сизова и Овсянникова, переиграл. Сизов погиб сразу, а вот Овсянников кое-что успел рассказать особистам, которые его, умирающего, нашли. Но не даром парни жизни свои отдали, некий ритуал, который Функе собирался провести на очень и очень старинном захоронении, так и не был завершен.

Никого из вышеперечисленных предшественников ни Алексахин, ни Вязовой лично не знали. Вернее, Сизова и Овсянникова Алексахин успел повидать, он впервые на Сухаревку пришел как раз в тот день, когда ребята отбывали в район Курска.

Но данное обстоятельство не помешало оперативникам сразу узнать Функе, когда они внезапно столкнулись с ним на одной из берлинских улиц. Причем тот даже не особо и таился, топая по ней белым днем в компании с каким-то здоровяком, как видно, полагая, что если он не тянул армейскую лямку, то и бояться нечего. Зря, зря. Фото закадычного врага в отделе имелось, пусть даже и не самое свежее, а по причине того, что дороги сотрудников 15-К с этом негодяем во время войны то и дело пересекались, оба оперативника в обязательном порядке ознакомились с его личным делом.

Ни о каких изысках вроде «возьмем живьем» речь, разумеется, не шла, тем более что на папке с тем самым делом имелся гриф «подлежит немедленному уничтожению». Другое плохо — то ли почуял их фашист, то ли просчитал, — поди теперь знай. Проще говоря — не только ребята его срисовали, но и он их тоже. Мало того — он выстрелил первым, и, если бы не какая-то дура-немка, которая зачем-то побежала через дорогу, то получил бы Семен пулю в лоб.

В результате раненая фрау заорала как заполошная, рухнув на груду кирпичей, в которую при штурме Берлина превратился некогда крепкий старинный дом, этот вой привычно поддержали другие берлинцы, за последние несколько дней подозрительно быстро отвыкшие и от обстрелов, и от бомбежек, разумеется, Функе данный шанс не упустил и скрылся в близлежащих развалинах.

Хорошо хоть удалось схомутать его спутника, да и то, признаться, случайно. Между прочим, тот довольно серьезной птицей оказался, чином средней руки из все того же абвера. Сначала он решил молчать и мужественно снести все пытки, но минут через семь общения с невысоким меланхоличным крепышом из особого отдела запел как соловей, выкладывая все, что знал. Даже в краже варенья в семилетнем возрасте у свой любимой мутер, и то сознался.

В принципе, особой оригинальностью намерения Функе не отличались. Он планировал для начала перебраться в союзническую зону Берлина, после забрать из некоего старинного замка некий крайне важный для него предмет, а далее при оказии сбежать куда подальше, скорее всего, в Южную Америку. Если же этот план не выгорит, то предложить свои услуги победителям. Само собой, речь в данном случае шла не о русских.