Осколки легенд. Том 1

– Глупости говоришь, – возразил ему Ликман. – Тела зарыть можно, и никогда ты их не найдешь. Тут вон какая земля, не сразу и поймешь – копали ее, нет… Да и не земля это даже, смесь песка не пойми с чем. Опять же – вода кругом. Камень на шею – и на корм рыбам. А их тут много!

– Вещи, – упрямо настаивал на своем Синицын. – Потом у них оборудование с собой имелось. Только не говори, что и его утопили. Что-нибудь да осталось бы, хоть одна бумажка. А мы ничего не нашли. Совсем!

– Люди оставляют следы, – согласилась с ним Павла. – Это так. Но пока для меня очевидны два факта. Первый – экспедиция остров не покидала. Переберись они на тот берег, и кто-нибудь их обязательно увидел бы, а значит, так или иначе, лично или с помощью слухов, сообщил о данной встрече властям. Второе – если они здесь, значит мы их раньше или позже найдем. Живыми, нет – не знаю. Но найдем.

За разговорами они пришли к внутреннему озеру, небольшому, но удивительно чистому и красивому, лежащему в середине острова, словно в чаше. Это про него вчера Павле рассказывал Буркит.

– Здесь заночуем, – сообщил спутникам Егор. – Что любопытно – ни одна змея сюда не суется, проверенный факт. Вон поверху ползают, а чтобы вниз, к воде спуститься – никогда.

– Любопытно. – Павла глянула на вечернее небо. – Но нам это на руку. До ночи всего ничего осталось, а тут они темные, хоть глаз коли. Не хотелось бы нарваться на щитомордника в темноте.

– Костер бы запалить, – вздохнул Синицын. – Так не из чего. Ни тебе деревьев, ни сушняка, один саксаул вокруг, да и того немного.

– Ничего, – отмахнулась Павла. – Ночи здесь теплые, а что до еды – у нас сухарей полно, и консервов хватает. Переживешь одну ночь без горячего.

– Я колбасы захватил, – подал голос Егор. – Конской. У нас один частник делает, пальчики оближешь.

– Так НЭП свернули по решению партии, – удивился Артем. – Или у вас тут по-другому дело обстоит?

– НЭП свернули, – подтвердил Иевлев. – А Джангар остался, он свой заводик государству передал, и его директором стал.

– Ты на такие темы разговоры бы особо не вел, – посоветовала ему Павла. – Кто нормально отреагирует, а кто и… Ты же понял, что я имею в виду? Недосмотрели, допустили мягкотелость, и так далее.

– Как не понять. – Егор начал спускаться по невысокому, но пологому склону, который заканчивался почти у воды. – Хотя ничего такого я тут не вижу. Человек пошел навстречу нашей власти, камня за пазухой не держит, колбасу вкусную делает. А если вдруг чего не то вскроется, я же первый за ним и приду.

Колбаса, кстати, и вправду оказалась отменная. Пряная, солоноватая, она одним запахом заставила уставших и проголодавшихся людей чуть ли не захлебнуться в слюне. Какие консервы? Кому они нужны?

Тема и Толя вовсе наворачивали так, что Павле даже стало за них немного стыдно, добро хоть не чавкали. Ну да, она им была не мать родная, да и поздно этих олухов хорошим манерам учить, но все равно некий дискомфорт Веретенникова испытала.

– Рубайте, парни, рубайте. – Иевлев достал из вещмешка еще одно кольцо колбасы, разломил его надвое и протянул молодым людям. – На здоровье!

– Вкусно, – сообщил спутникам Синицын, причем с набитым ртом. – Очень! Паш, давай перед отъездом купим колечек десять для наших? Пусть тоже попробуют!

– Прожуй сначала, – велела ему Веретенникова, и тут же вскочила на ноги. – А это еще что такое?

Озеро, до того неразличимое в темноте, вдруг начало тихонько светиться, будто кто-то на его дне включил прожектор. Даже не так – словно одновременно открылись там, в глубине, тысячи тысяч ракушек с жемчужинами, и те дружно заиграли под лунным светом.

– Не знаю, – поднялся с земли и Егор. – Никогда такого не видел. И не слышал о подобном. Хотя я тут никогда и не ночевал.

В этот момент к свету добавился звук, более всего похожий на тихое бессловесное мычание нескольких человек, пытающихся в унисон вытянуть некий мотив.

– Не нравится мне это все. – Егор расстегнул кобуру, висящую у него на поясе. – Ох, не нрав…

Яркая вспышка, такая, будто сразу десять солнц взорвалось, ослепила сотрудников госбезопасности, а следом за тем их оглушил резкий звук, к которому и сравнения-то не подберешь. Причем громок он был настолько, что все четверо как подкошенные рухнули на землю без сознания. У всего есть предел, и у человеческого организма тоже.

Первое, что ощутила Павла, придя в себя, был гул в ушах, следом за ним нагрянула головная боль. Потом она попробовала открыть глаза, что получилось не сразу, веки словно слиплись.

– Фройляйн Паулина, – словно сквозь вату донесся до нее смутно знакомый голос. – Вот не ожидал увидеть тут именно вас. Я, знаете ли, думал, что вы давно уже мертвы. Очень уж многим вы в свое время наступили на ногу.