Осколки (ЛП)

В течение первых нескольких месяцев после того, как с Ником все закончилось, панические атаки стали для нее ежедневными, вернее, по две или три в день. Но потом она обнаружила, что как только блокирует все свои эмоции, а также мир вокруг себя и чувства, что она готова слететь с катушек или перестать дышать, или кричать, пока не потеряет голос, атаки вдруг исчезли. До сегодняшнего момента, пока несколько минут назад источник ее незабываемых кошмаров, не вошел случайно в ее кабинет.

С таким видом, как будто он имел полное право находиться здесь, подумала она с поднимающейся яростью. Словно она была бы однозначно счастлива увидеть его после стольких лет, обрадовавшись бессердечному ублюдку, впустив его в свое святилище, которое она с такой тщательностью выстроила, открыв свои объятия. Как будто она не посвятила ему одиннадцать месяцев и пять дней рабского поклонения, или как будто они были самыми случайными деловыми партнерами. Как будто он не вырвал все еще бьющееся сердце из ее груди и не раздавил его своей огромной рукой на миллион крошечных осколков. Как будто он не уничтожил ее полностью и окончательно, разбив и повредив.

— Вот, выпей воды. Ты должна все это съесть и не спорь.

Анжела почти рассмеялась над свирепым взглядом своей ассистентки, но молча взяла стакан воды, который Кара поднесла к ее лицу. Руки по-прежнему дрожали, пока она пила, поэтому вода выплеснулась на ее черные брюки костюма от Стеллы Маккартни. Кара отпустила стакан, как только Анжела сделала несколько глотков, чтобы разорвать обертку шоколадки.

И несмотря на то, что Анжела не ела молочный шоколад с тех пор, пока себя помнила, она заглотила его в удивительно короткие сроки. Шок и паника, которые она переживала, постепенно уступали место необычному спокойствию, граничащему с безмятежным состоянием, поэтому когда Кара открыла свое мини-печенье «Знаменитый Амос», Анжела автоматически стала класть его в рот.

Когда она съела всю упаковку, Кара вздохнула с облегчением.

— Вот. У тебя появился небольшой румянец на щеках и нормализовалось дыхание. Боже, я даже подумывала, что мне придется звонить в 911.

Анжела покачала головой.

— Я в порядке. Это всего лишь шок, вот и все. Я не очень хорошо справляюсь с переменами, как ты могла уже заметить. Мне потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к мысли, что Ник Мэннинг работает у нас в фирме.

Кара пристроилась на угол стола.

— Судя по твоей реакции, я пришла к окончательному выводу, что вы двое были не просто коллегами.

Анжела вздохнула.

— Ты права. Но я не хочу говорить на эту тему, ясно? И не смей никому заикаться об этом в офисе. Ник — очень скрытный человек. Ему совсем не нравится, когда начинают обсуждать его личные дела.

— Я ни слова никому не скажу, — заверила Кара. — Но… черт побери, Анжела,… как ты собираешься реагировать, если вновь увидишь его. Я бы сказала, что пребываешь в ярости и ужасно испугана.

Анжела тихо засмеялась.

— Я испытываю оба чувства. Нахожусь в ярости, потому что он думает, что может запросто влезть в мою фирму, в мой офис, как будто владеет всем этим. И испугана, потому что… ну, это та часть, о которой я не хочу говорить. — Она посмотрела на пустую упаковку печенья в руке, как будто она была чем-то неприглядным и скользким. — И, черт побери, что я только что съела?

Кара усмехнулась.

— Шоколадное печенье. И шоколадку до этого. Вероятно, это больше калорий, чем ты обычно потребляешь за целый день.

Сморщившись с отвращением, Анжела скомкала обертку и бросила ее в мусорную корзину.

— Ты специально это сделала, не так ли? Воспользовалась моим состоянием, пока я не пришла в себя и стала сувать мне сладости в рот.

— Тебе стоит чаще есть сладкое, — осторожно сказала Кара. — А также пиццу или сэндвич, или блинчики. Короче, что-то помимо черного кофе и жвачки из мяты.

Почти через час Анжела отпустила свою личную ассистентку, перед этим трижды заверив, что с ней все в порядке, и только потом она смогла сосредоточиться на работе. И несмотря на то, что она усердно пыталась погрузиться в работу, ей совсем не удавалось вычеркнуть из мыслей образ чертовски красивого Ника с его огромным, мускулистым телом, заключенным в один из дорогих итальянских костюмов, сшитым на заказ. Он немного возмужал, о чем свидетельствовали редкие посеребренные волоски, появившиеся у него на висках в черной шевелюре. Но он по-прежнему выглядел чертовски хорошо для мужчины, приближающегося к сорока годам, и, вероятно, таким и останется даже в семьдесят, со своей сексуальной привлекательностью и харизмой. И хотя она давно убеждала себя, что он для нее больше ничего не значит, она вдруг поняла, что это всего лишь жалкий обман. Ей хватило всего лишь пяти минут его харизматичного присутствия, чтобы окутать ее своей паутиной, попав под его чары, которые он напустил на нее еще много лет назад.