Осколки (ЛП)

Его ухмылка стала шире.

— Выслушала все сплетни обо мне, не так ли? О, не волнуйся, для этого не требуется большого воображения, чтобы понять, что обо мне говорят. Но я признаю, что немного удивлен, что ты столько сплетен выслушала обо мне… Анжела. Мое первое впечатление о тебе было, что ты крутая, ни какая-нибудь там женщина, которой нравятся подобные вещи.

Возможно некоторые женщины интерпретировали бы его описание ее мягко сказать, как оскорбительное, она же восприняла его как комплимент.

— Немного трудно не слышать нечто подобное, когда почти все вокруг только и болтают о вас. Но…, — добавила она, надеясь, что ее последующие слова будут выглядеть, как беспечный маленький жест, — я не всегда доверяю сплетням и не потакаю в их распространении. Предпочитаю иметь свое собственное мнение.

Темные глаза Ника заблестели с одобрением.

— Хорошая девочка. Я знал, что есть причина, почему ты выделяешься в этой комнате среди других женщин. И в данном случае, я не имею ввиду не твой рост. Скажи мне, ты играла в баскетбол?

Резкая смена темы разговора, заставила ее моргнуть, но, по крайней мере, она сохранила свое спокойствие и самообладание столько, сколько могла при сложившихся обстоятельствах.

— Ни разу со времен старших классов. В университете я играла в волейбол.

Он допил свой алкоголь, и движение его кадыка, когда он глотал было более пьянящим, чем водка в ее собственном стакане.

— Какой университет?

— Стэнфордский.

Его ухмылка вернулась.

— Ну, надо же! Получается, что у нас есть намного больше общего, чем просто цвет волос и безумно высокий рост. Когда ты закончила университет?

— В июне этого года.

У Ника ухмылка быстро исчезла, и ей показалось, что он тихо выругался себе под нос.

— Итак, значит тебе двадцать три, двадцать четыре, что-то в этом роде?

Анжела заколебалась, чувствуя его беспокойство, но отказываясь откровенно лгать.

— Нет, мне всего двадцать два.

— Черт. — Он поставил пустой стакан на поднос проходившего официанта. — Мне тридцать три, почти тридцать четыре.

Она пожала плечами.

— И что? Мне нравятся мужчины старше.

Он рассмеялся, его веселое настроение быстро вернулось.

— Правда? У тебя комплекс папочки или что-то типа того?

Она медленно отрицательно покачала головой.

— Я бы никогда не стала расценивать вас, как своего отца. И он намного старше. И вы определенно не слишком старый для меня, если вы понимаете, о чем я.

Его выражение мгновенно стало ужасно серьезным, а голос хриплым.

— Это факт, мисс Дель Карло? Ну, в тебе ведь много приятных сюрпризов, не так ли? Что это ты пьешь?

Несколько опешив от довольно резкой смены темы, она опустила взгляд на свой почти пустой стакан.

— Водка с тоником. Хотя эта водка не моей любимой марки.

— А какая любимая?

— «Абсолют Цитрон». Со льдом.

Ник улыбнулся, вдруг забрав ее стакан из нервных пальцев и отставив его в сторону.

— Все больше и больше совпадений, не так ли? Я почти всегда предпочитаю ее. И, конечно, совпадение в наших именах.

Она озадаченно посмотрела на него.

— Мое имя итальянского происхождения, а ваше — греческого. По крайней мере, я предполагаю, что Ник — сокращение от Николаса.

— Это да. Но я не имею в виду этническое происхождение, — поправил он. — Тебя кто-нибудь называл Ангелом? Как прозвище, конечно.

Ее пульс, казалось, поднялся на другую ступень.

— Н-ннет. Просто Энджи.

Ник покачал головой.

— Не Энджи. Тебе оно совсем не подходит. Но Ангел точно твое. И многие люди не знают об этом, но Ник иногда используется в качестве прозвища дьявола — Старина Ник, если быть более точным. Итак, вот мы и имеем — Ангел и Дьявол. Звучит поэтично, ты не находишь?

Она смотрела на него ошарашенно и одновременно с восторгом, и не могла придумать, чтобы умное сказать. Вместо этого она неуклюже промямлила:

— Но вы… как насчет… я здесь работаю!

Он опять ухмыльнулся ей, точно зная, насколько неуверенно заставлял ее чувствовать.

— Мы опять возвращаемся к тому же? Очень хорошо, что ты здесь работаешь и это правда. Я раньше никогда не встречался с коллегой. Слишком запутанно, слишком сложно и чересчур посягает на мою конфиденциальность, на которой я настаиваю, своей личной жизни. Но это другое. Ты другая. Достаточно того, что я нарушу свое железное правило и хочу попросить тебя поужинать со мной сегодня вечером.

Она вздохнула и подумала, что ее челюсть, должно быть в шоке, упала на пол.

— Вы… ты?

— Да. Прошу. Итак, каков твой ответ?

— Да. — Без колебаний ответила она, боясь, что если она будет слишком долго думать о его предложении, то проснется и поймет, что все это было сном.

Ник выглядел довольным, удовлетворенным, может немного испытывал облегчение.

— Хорошо. Ненавижу, когда женщины играют в игры. Если, конечно, это не особенная игра.

Но прежде, чем она задумалась над остроумным ответом (черт побери, любым ответом) на его замечание, Ник вытащил визитную карточку вместе с ручкой из внутреннего кармана великолепно сшитого пиджака.