Осколки (ЛП)

— Ангел, ты должно быть шутить. Всего несколько минут назад я засунул свой член глубоко тебе в горло, а несколько минут до этого мой язык находился у тебя в п*зде, а палец в твоей заднице. А теперь ты беспокоишься, что кто-то нас может услышать?

Его глаза потемнели, он стал жестко сосать ее соски, она застонала. Он схватил свой член и подвел к ее входу.

— Расслабься, — пробормотал он. — Никто нас не услышит. Кроме того, что может быть хуже? Даже если они услышат, ты больше никогда их не увидишь.

— Ах, Боже. — Она закричала низким голосом, как только он одним диким длинным толчком вошел в нее полностью. Она обернула ноги вокруг его бедер, обхватив его за шею, пытаясь таким образом удержаться, пока он глубоко и грубо трахал ее.

Но она вдруг с трудом выдохнула:

— А презерватив?

— Не выйдет. Ты защищена, я чист, и мне чертовски хорошо, чтобы я согласился сейчас остановиться. На самом деле, — он укусил ее за плечо, еще выше поднимая ее ноги к себе на талию, — трахая тебя без презерватива — это то, что я должен был сделать уже давным-давно. И определенно то, что я собираюсь делать в будущем.

Он грубо трахал ее, почти жестоко, без своего обычного изящества. Он был диким и неистовым, и Анжела поняла, что разозлила его, заставив потерять контроль, она перешла черту. И это было ее наказанием, его способом показать ей недвусмысленным образом, что он все еще главный и всегда будет главным. Но это было самое сладкое наказание, хотя она и тряслась от страха и потом еле передвигала ноги, когда он вытворял нечто подобное часами или днями, она готова была это приветствовать с распростертыми объятиями.

Для него было совсем не похоже, когда он кончил, даже не задумываясь о ее освобождении хотя бы раз, но она поняла, что это тоже было частью наказания (лишить ее удовольствия), он вышел из нее. И, как будто в то же мгновение пожалел о своей жестокости, грубости, он опустил ее обратно в воду и прижал к себе. Она не могла сдержать горячие слезы, уткнувшись лицом ему в шею, содрогаясь от тихих рыданий.

— Шшш. Все в порядке, Ангел, — успокаивал он ее. — Иногда я настоящий ублюдок, я признаю это. — Он поцеловал ее в лоб. — Прости.

Она покачала головой.

— Нет, все хорошо. И мне… тоже прости меня. За то, что я сделала. Я знаю, что ты должен контролировать и…

— Тихо. Давай не будем об этом говорить сейчас. И я должен быть настоящим мудаком или полным идиотом, чтобы разозлиться на лучший оргазм в моей жизни, не так ли? Давай, вытремся и я доставлю тебе настоящие удовольствие с этой бутылкой солнцезащитного крема.

Она задрожала от ожидания, когда он пробормотал ей на ухо:

— Хорошо, что я купил очень большую бутылку, потому что, когда я закончу с тобой, настанет твоя очередь обслужить меня.

Глава десятая.

Июнь

Когда она оглянулась на триста человек или около того гостей, собравшихся в церкви, Анджела снова подумала, если бы не Габриэлла, выходившая сегодня замуж, она определенно бы нашла способ здесь не появляться. Она никогда не была большой поклонницей свадеб, так как в детстве их достаточно повидала. Со стороны матери у нее было не менее тридцати кузенов и кузин (все они теперь были замужем или женаты), поэтому она побывала на многих свадьбах своей семьи за все эти годы.

Габриэлла же была ее двоюродной сестрой. Бабушка Габриэллы приходилась Анжеле тетей Паулой, на пятнадцать лет старше Риты, ее матери. А Марта, старшая дочь Паулы была двоюродной сестрой Анжелы и матерью Габриэллы. И так как невеста была на год старше Анжелы, они обе проводили очень много времени вместе, пока были еще детьми, играя на всевозможных семейных вечеринках. Только из-за их близости в детстве, Анжела отказалась от выходных с Ником, чтобы присутствовать сегодня на ее свадьбе.

Несколько недель она мучилась вопросом, как ему сказать о предстоящей свадьбе, зная, что он не пойдет с ней, и очень переживала, чтобы он не злился на ее решение. Но она ради него пропустила оба дня рождения своих сестер плюс несколько других семейных событий, поэтому очень надеялась, что он поймет ее в этот раз.

Она неуверенно, заикаясь сообщила ему о свадьбе за ужином три недели назад.

— Ты же знаешь, как мне не нравятся все эти семейные обязательства, но эта… ну, этот раз особенный. Я имею в виду, что день рождения — это одно, день рождения бывает каждый год. А свадьба всегда хочется думать, что это единственный раз.

Ник закатил глаза.

— Попробуй сказать это моей матери. Я потерял счет сколько мужей и парней у нее было. Мой отец тоже, учитывая, что он сейчас женат в третий раз.

— Мне очень жаль. — Она сжала его руку, чувствуя по его едким замечаниям, что многочисленная смена партнеров его родителей его расстраивала.

— Забудь об этом. — Он высвободил свою руку, потянувшись к бокалу. — И что же твоя кузина оказалась настолько глупа, что решила выйти замуж?

Анжела вздохнула.