Осколки мёртвых душ

— Я чего зашла-то, — сменила я тему, — у Беатрикс осталось много цветов в горшках, себе я не могу их взять, может, ты приютишь? Жалко их, без ухода погибнут, а там можешь даже продать, без разницы. Главное, чтоб кто-то ухаживал.

— Да, конечно, приноси, — она взяла собранный букет и встала. — Ты меня извини, нужно сейчас его срочно отнести, не хочу опоздать, очень уж девица там вредная. Может, увидимся вечером?

Планов особых у меня сегодня не было, и я кивнула.

— Тогда как обычно, — улыбнулась подруга, а потом добавила: — И да, прими мои соболезнования насчёт Беатрикс, я знаю, как тяжело терять близких. До сих пор не оправилась после смерти папы.

На улице уже сгустились сумерки, и зажглись фонари. Сначала я хотела пойти ночевать в дом Эдриана, хоть его и не было, служанка меня всё равно пустила бы. Потом у меня возникла мысль вернуться в дом Беатрикс, но от мысли идти мимо парка или по кладбищу в темноте мне что-то стало сильно не по себе, да и лучше сходить днём, так будет меньше подозрений, а цветы были бы очень удобной причиной моего присутствия в доме. И хоть возвращаться в Орден я категорически не хотела, нужно было ещё забрать из хранилища свои вещи, которые смотрительница так любезно забрала из кабинета Беатрикс, не дав мне собрать своё, а ведь там были и редкие книги.

В очередной раз мысленно костеря Цаплю и вообще весь Орден на чём свет стоит, я дошла до здания, но прежде чем нарушить очередные правила и вломиться в закрытое хранилище, я скользнула на этаж выше и постучала в дверь самой дальней в коридоре комнаты. Сначала никто не открывал, но я постучала настойчивее. Я уже подумала было, что никого нет, но затем услышала скрип кровати, и затем Мэтт открыл дверь. Выглядел он ужасно, будто смертельно заболел. Чрезвычайно бледный, с кругами под глазами, волосы растрёпаны, а в глазах столько ужаса и боли, будто кто-то умер.

Он открыл дверь пошире и впустил меня, а затем сел на кровать и уткнулся лицом в руки.

— Магистр сказал, что теперь моё повышение под вопросом, — еле слышно поведал он, — император рвал и метал, а в проблемах с креплениями действительно моя вина, и как я мог так облажаться…

На него было больно смотреть, просто сердце разрывалось. Сев рядом, я крепко обняла друга и погладила по кудрявой голове.

— Ну ты же не специально. Я уверена, что всё образуется, — попыталась подбодрить его я.

Оглядев комнату, я заметила собранные дорожные сумки, да и вообще комната уже не выглядела обитаемо. На столе остались лишь книги, да какие-то бумаги, а на вешалке около двери висел плащ.

— Что вообще они сказали?

— Что примут решение в ближайшее время, но за кристалл будет наказание, не знаю какое. А если за порчу заставят платить… боги, Кьяра, да я же за всю жизнь не расплачусь, — на последнем слове его голос дрогнул, и он замолчал.

Ввиду редкости того куска тиазалита и его размера, он действительно стоил целое состояние, и в этом Мэтт прав. Если его обяжут возместить стоимость, то вряд ли он за всю свою жизнь столько заработает даже с повышением по службе, но император может приказать сделать и что похуже, например, отправить его на север, а оттуда он уже живым никогда и не вернётся.

— Послушай, — пришла мне в голову идея, — я почти замужем, у Эдриана большое состояние, я думаю в случае чего смогу уговорить его тебе помочь, всё решаемо. А, может, и вообще обойдётся всё, должны же они понимать, что транспортировка такого кристалла сама по себе опасна, может случиться что угодно, он же очень хрупкий. Неправильно было бы всё вешать на тебя, в ответе сам Орден.

Мэтт поднял голову из рук и внимательно посмотрел на меня.

— Спасибо, Кьяра, — тихо произнёс он, — я правда очень ценю твою поддержку, может, действительно выход есть. Нужно… нужно зайти к архимагу, вдруг он уже что-то решил.

Мы вышли из комнаты, Мэтт отправился в другое крыло, а я на выход в любимую таверну. Пройдя несколько кварталов под противную изморось, я свернула в неприметную арку, прямо за которой красовалась резная дверь и табличка «У толстого Джо». Внутри было привычно тепло и многолюдно, но, к счастью, столика ждать не пришлось, потому что Мелисса уже махала мне с любимого места у окна. Конский хвост превратился в красивые распущенные локоны, повязанные сверху лентой с белыми цветами на манер ободка. Поздоровавшись с трактирщиком, я направилась к ней и устало плюхнулась на лавку, вытирая капельки дождя с лица.

— Ну и погодка последние дни, — проворчала я.

Подруга молча придвинула уже заказанный мне стакан вишнёвого сидра.

— За твою помолвку, — подняла она свою кружку, и увидев моё кислое выражение лица, хохотнула. — Да ладно, давай. Кстати, мама тоже поздравляет.

Я искренне улыбнулась. После окончания обучения я переехала из здания приюта в Орден и редко её видела, разве что заходила в гости, когда у неё была смена на кухне, а я шла по делам. Но она всегда искренне радовалась моему приходу и предлагала какую-нибудь выпечку, как делала это в детстве, когда мы с Мелиссой забегали на кухню чем-нибудь поживиться.